Скука Онегина не имеет ничего общего с недовольством жизнью... <...> Эта скука есть не что иное, как простое физиологическое последствие очень беспорядочной жизни. Эта скука есть видоизменение того чувства, которое немцы называют Katzenjammer и которое обыкновенно посещает каждого кутилу на другой день после хорошей попойки. Человек так устроен от природы, что он не может постоянно обжираться, упиваться и изучать «науку страсти нежной». Самый крепкий организм надламывается или, по крайней мере, истаскивается и утомляется, когда он чересчур роскошно пользуется разнообразными дарами природы. Всякое наслаждение притупляет в большей или меньшей степени, на более или менее долгое время, ту способность нашего организма, которая воспринимает это наслаждение. <...> Представьте себе, что вы очень любите какое-нибудь питательное и здоровое кушанье, например, пудинг; в один прекрасный день это любимое ваше кушанье изготовлено особенно хорошо; вы объедаетесь им и сильно расстраиваете себе желудок; после этого легко может случиться, что вы получите к пудингу непобедимое отвращение, которое, разумеется, будет совершенно независимо от ваших теоретических понятий о пудинге; вы знаете очень хорошо весь состав пудинга; вы знаете, что в него не кладут никаких ядовитых веществ; вы видите, что другие люди при вас едят его с удовольствием, и при всем том вам, прежнему любителю пудинга, это кушанье не идет в горло. Отношения Онегина к различным удовольствиям светской дани похожи, как две капли воды, на ваши отношения пудингу. Онегин всем объелся, и его от всего тошнит.
Первая часть статьи «Пушкин и Белинский».
[Katzenjammer - в переводе с немецкого языка означает «похмелье» (дословный перевод - «кошачий вопль»).]
Читая произведения Пушкина, можно превосходным образом воспитать в себе человека.
– Виссарион Григорьевич Белинский
Не понимать русскому Пушкина – значит не иметь права называться русским. Он понял русский народ и постиг его назначение в такой глубине и такой обширности, как никогда и никто. Не говорю уже о том, что он, всечеловечностью гения своего и способностью откликаться на все многоразличные духовные стороны европейского человечества и почти перевоплощаться в гении чужих народов и национальностей, засвидетельствовал о всечеловечности и всеобъемлемости русского духа и тем как бы провозвестил о будущем предназначении гения России во всём человечестве, как всеединящего, всепримиряющего и всё возрождающего в нём начала.
– Федор Достоевский
После смерти Ленского Онегину скучно не было. "Окровавленная тень ему являлась каждый день." А уж когда встретил Татьяну в Петербурге "влюблен, влюблен, как мальчик, полный страсти". Тут уж не до скуки. "Когда б вы знали, как ужасно томиться жаждою любви, пылать и разумом всечасно смирять волнения в крови.