Мечтая сорваться со старой привычной оси,
мы космос хотели вместить в человечьи объятья.
Мы верили: небо раскроется, лишь попроси!
Так нам говорили подросшие старшие братья.
Казалось, что новые горы мы вместе свернём
И первыми вылетим к новым, неведомым звёздам,
Но... ржавчина съела ракеты — ей всё нипочём.
А старшие братья остались в разбомбленном Грозном.
У нас в Австралии тоже была большая семья. Я была старшей, а старшие — самые лишние из всех ртов.
Я учу старших детей, а старшие учат младших. Правда меня никто не учил, так что всё это без толку.
Младший брат любовью чистой королеву полюбил,
И однажды ей в лесу, в лесу тенистом своё сердце подарил.
Ну, а старший выбрал чудо, одиночество небес,
И все знали, что он никогда не будет покорителем невест.
Никто не в силах изобразить то, чего не познал сам, думал Фольк. Живопись — также, как и фотография, влюблённость или просто задушевный разговор, — напоминает те пустые комнаты в разбомбленных отелях, разорённые, с выбитыми стёклами, где единственное украшение — пара-другая нехитрых предметов, которые достаёшь из собственного рюкзака.