Ах, Саша Пушкин, сукин сын!
Откуда знал мои ты мысли?
Быть может наш исток один,
И для поэтов он бесчислен?
Порой пишу стихи я также,
Как ты писал свои романы.
Ты мне, как брат, наверно, старший,
Но только от другой же мамы.
И мысли наши очень схожи,
И чувства наши так близки!
Как будто бы среди прохожих,
Увидел свет родной души.
Если бы нужно было бы прорекламировать салоны ритуальных услуг, уверяю вас, герои бегали бы среди гробов.
Из обзора на фильм "Ёлки 5".
Мы ждали
С самого начала.
В бою, в работе и во сне,
Сжав зубы, об одном мечтали:
— Победа. И конец войне.
Мы ждали...
Если бы средь ночи,
Врасплох, со сна, сказали мне:
— Чего ты ждешь? Чего ты хочешь?
— Победы. И конца войне.
Мы ждали,
Без ошибки знали:
Она придет, она близка.
Она вот в этом солнце мая,
В басах заводского гудка.
Она в зубцах кремлевских башен.
В огнях прозревших городов.
Она — в быту и сердце нашем,
Средь мыслей наших, между слов.
напечатано в газете "Горьковская Коммуна", 10 мая 1945
Жалость может подвигнуть человека на благородный или, по крайней мере, просто полезный поступок, но чести она никому не делает. Все, как ни странно, умирают. Абсолютно все, без исключения, причем сравнительно скоропостижно. Полагать себя «более удачным экземпляром», чем кто бы то ни было, при таком раскладе — глупость, мягко говоря. Вот если бы среди нас затесался какой-нибудь бессмертный простак, он бы, пожалуй, мог позволить себе жалость!