В России сострадание порой бывает сильнее закона. Эту цитату я вставил в эпилог моей картины «Двенадцать». Конечно сострадание в России имеет порою большую силу, чем закон. Но если не исполнять закона, если этот закон может трактоваться как угодно, в зависимости от того, насколько тебе выгодно, как его трактовать... Это путь в пропасть, в хаос. А хаос в России — это гибель не только России, это катастрофа космического характера.
Существует три источника несправедливости: насилие, как таковое, злонамеренное коварство, прикрывающееся именем закона, и жестокость самого закона.
Философ, – писал он, – желающий изменить какой-нибудь дурной закон, не проповедует восстания против этого закона. Совсем иной характер у анархиста. Анархист отрицает самое существование закона, отвергает право закона приказывать нам, возбуждает людей к непризнанию в законе обязательного повеления и зовёт к восстанию против исполнения закона.
— Стало быть, всё-таки себе дорожку-то расчищаете, а не России.
— А я себя, в отличие от вас, от России не отделяю. Что выгодно России, выгодно и мне. И наоборот, надеюсь.
