Франц Вертфоллен

Мелкие желтоватые зубы, морщинки гусиные и не гусиные – тихая улыбка старушки.
ДЖОНСОН: Я знаю, мне ужасно… мне абсолютно не идет улыбка.
ФРАНЦ: Что вы! Просто… она к вам непривычна. Улыбка вас не знает и еще боится, но если вы будете улыбаться чаще, она к вам привыкнет и вас полюбит.
Опять улыбается.
ДЖОНСОН: Вот вы же ужасный льстец, если так подумать.
ФРАНЦ: Сказала она человеку, всё их знакомство твердящему ей, что она – пень, таракан, слизь, грязь, урод, и желающему её задушить.
ДЖОНСОН: До сих пор?
ФРАНЦ: Нет, знаете ли, отпустило.

Пояснение к цитате: 

1930-ые годы. Болонья и Анатомический Театр. Доктор Эшли Джонсон — псхоаналитик, решившая разобраться в наркотическом прошлом Франца. После некоторых бурных событий, Эшли в первый раз улыбнулась.

Похожие цитаты

ЕВА: Я тоже, я так ужасно-ужасно-преужасно тебя люблю.
ФРАНЦ: Это не совсем корректная фраза.
ЕВА: Все равно. Я люблю тебя огромно, так огромно, что ужасно.

Я: Ты не любишь зеркала?
ФРАНЦ: Ненавижу.

Вот так, оказывается.

Я: Почему?
ФРАНЦ: Они… очень о времени.
Я: Ты постареть боишься?

Глаза вскинул.

ФРАНЦ: Они очень о том, что так и не сделал.
Я: Зеркала?
ФРАНЦ: Да.
Я: То есть, ты переживаешь, что чего-то не успеваешь? Или не успеешь?

В упор
посмотрел.

ФРАНЦ: Я опасаюсь, что так и не сделаю.

ГЕРБЕРТ: Серьезно. В Штатах просторнее дышится. Это освежит тебе мысли. А даже если и нет, то ночи под звездами на Гранд-Каньоне их хотя бы украсят.

ФРАНЦ: Как ты знаешь?

ГЕРБЕРТ: Что именно?

ФРАНЦ: Ты там никогда не был.

ГЕРБЕРТ: Побываем вместе.

ФРАНЦ: Ты будешь ревновать Оливию.

ГЕРБЕРТ: А ты дашь мне повод?

ФРАНЦ: Могу. Из вредности. Я буду вести себя как в Париже в пятнадцать.

ГЕРБЕРТ: Я переживу.

ФРАНЦ: Ещё деспотичнее.

ГЕРБЕРТ: На здоровье.

ФРАНЦ: И несчастнее.

ГЕРБЕРТ: Это пройдет.

ФРАНЦ: Я люблю тебя.

ГЕРБЕРТ: И с этим мы... Вот это особенно не проблема.

ФРАНЦ: И я не поеду.

ГЕРБЕРТ: Тебе сам Колин говорил, сколько бы дорог ни раскинулось, ты всегда можешь делать лишь то, что можешь делать ты. Не иначе…

НОРА: Так я даже переживала, что ничего... то есть... ну что, ничего и не происходит.
ФРАНЦ: Я вас за руку просто брал, вы гусиной кожей покрывались. Вы себя после ужина тогда видели? «Спокойной ночи, Но...» «Спокойной!» Тыщ! Вы буквально мне перед носом дверь захлопнули.
НОРА: Конечно. Я же волно... Франц, у меня не было столь разнообразной
интимной жизни до вас. У меня её вообще не было, если вы не заметили.
ФРАНЦ: Ну, вы переживали зря. Сдерживаться было непросто.