Игнатов не понимал, как можно любить женщину. Любить можно великие вещи: революцию, партию, свою страну. А женщину? Да как вообще можно одним и тем же словом выражать свое отношение к таким разным величинам – словно класть на две чаши весов какую-то бабу и Революцию? Глупость какая-то получается. Даже и Настасья – манкая, звонкая, но ведь все одно – баба. Побыть с ней ночь, две, от силы полгода, потешить свое мужское – и все, довольно. Какая уж это любовь. Так, чувства, костер эмоций. Горит – приятно, перегорит – сдунешь пепел и дальше живешь. Поэтому Игнатов не употреблял в речи слово любить – не осквернял.
Похожие цитаты
Так, чувства, костер эмоций. Горит – приятно, перегорит – сдунешь пепел и дальше живешь.
Революция в России — это такая же бессмыслица, как баба-гренадёр.
Настасьей Филлиповной можно было щегольнуть и даже потщеславиться в известном кружке. Афанасий же Иванович так дорожил своею славой по этой части.
Настасья Филипповна: — Ну что, сволочь столичная, знакомиться будем?
Ганя Иволгин: — Чем обязаны, Настасья Филипповна? Вы, я слышу, основательно датая? Поскандалить изволите или так, от чистого сердца?
Настасья Филипповна: — Поскандалить. А слышали, что я за вашего дрочилу могу пойти?
генеральша Иволгина: — Чё это он дрочила-то?
Настасья Филипповна: — Так кто ж не знает? Все знают, самый первый в столице рукоблуд.
