Корней Иванович Чуковский. Живой как жизнь

Такая наступила тогда полоса в жизни русской разговорной и письменной речи: всякие сращения слов вдруг сделались чрезвычайно активными. Активность эта выразилась именно в том, что сращениям подверглись даже старинные словосочетания, никогда не сраставшиеся в прежнее время. Произошло это без всяких административных нажимов, в порядке самодеятельности масс. Самодеятельность проявлялась порой в самых неожиданных и смешных буффонадах.
Маяковский, например, рассказывал мне, будто молодые москвички, назначая рандеву своим поклонникам, произносят два слова:
- Твербуль Пампуш!
И те будто хорошо понимают, что так называется популярное место любовных свиданий: Тверской бульвар, памятник Пушкину. Этот Твербуль Пампуш был мне особенно мил, потому что в нём слышалось что-то украинское: в связи с этими словами в уме возникают и Тарас Бульба, и вкусные, жаренные на сале пампушки.