Так наступает старость — не физической немощью — неинтересом ко всему окружающему и особенно — «сложному».
Cтареть начинают всегда с мозга, с сужения мира до четырех стен дома и офиса, с сужения времени до даты рождения, когда восьмидесятые годы XX века — уже дата «до рождества Христова», с сужения интересов.
Старость начинается с угасания воображения и нежелания думать. Нежелания искать.
За что я люблю автобус — за то, что с момента, когда садишься в него, и до момента, когда переступаешь порог офиса, от тебя ничего не зависит. Ничего не нужно решать. Превращаешься в зомби.
Целомудрие в старости — не целомудрие, но немощь бессилия: мертвец не венчается.
Стою я у своего головного офиса, не поверите, трезвый как стекло, а она на светофоре дорожку переходит, ножками своими нежными переступает. В одной ручке бутылочка водочки 0.75, в другой конфетка. Я так и обомлел, полдня на этом светофоре простоял, думал обратно пойдет, похмеляться.
О знакомстве с Настасьей Филипповной.
Кто-то и без молодости — сразу в старики.