Есть у апачей старинная легенда, вот как они её рассказывают. Однажды, ехал по прерии всадник и увидел грифа из тех, что в Аризоне называют стервятниками. Эй, — говорит грифу человек, — Как ты здесь очутился, старый стервятник? Я видел тебя над Хедлибергом и мне вовсе не хотелось с тобой встречаться. Потому то, я и свернул в сторону от города. И сказал тогда старый стервятник: «Что же здесь странного? Я только пролетал над городом, а летел сюда. Чтоб дождаться тебя здесь...»
Пусть обещает радостный праздник
Нам Бог или чёрт.
Только стервятник, старый гриф-стервятник
Знает, в мире что почём.
Видит стервятник день за днём,
Как людьми мы быть перестаём,
Друзей ближайших предаём.
Прикажет жёлтый идол нам -
И мчим навстречу безумным дням.
А грифу кажется, что крысы
Бегут куда-то по камням.
Вновь, вновь золото манит нас!
Вновь, вновь золото, как всегда, обманет нас!
За нами гриф следит с небес,
Чтоб вновь найти добычу здесь.
И тот его добычей станет,
В чьём сердце пляшет жёлтый бес.
Вновь, вновь золото манит нас!
Вновь, вновь золото, как всегда, обманет нас!
Песня «Старый гриф-стервятник» (англ. Old Turkey Buzzard), написанная композитором Куинси Джонсом на слова Фредди Дугласа, (русский текст Леонида Дербенёва), которую исполнил Валерий Ободзинский.
Птицы не люди — и не понять им,
Что нас вдаль влечёт?
Только стервятник, старый гриф-стервятник
Знает, в мире что почём.
Видел стервятник много раз,
Как легко находит гибель нас,
Находит каждого в свой час.
Не зная, что нас ждёт вдали,
В пути сжигаем сердца свои,
А грифу кажется, что это
Ползут по скалам муравьи.
Вновь, вновь золото манит нас!
Вновь, вновь золото, как всегда, обманет нас!
Песня «Старый гриф-стервятник» (англ. Old Turkey Buzzard), написанная композитором Куинси Джонсом на слова Фредди Дугласа, (русский текст Леонида Дербенёва), которую исполнил Валерий Ободзинский.
Дикий стервятник следит за больным городом,
И за своё нездоровье мы все заплатим дорого.
Машет крылами чёрными, сыпет острые перья;
Лени, насилия, равнодушия и неверия.
В клюве его – наши крики;
Мы верещим от боли.
Он пирует, и мы пировать ему сами позволили.
Я очень крепко связан с моим городом, потому что я – его продолжение.