Словами чёрными, как чёрный хлеб и жалость,
Я говорю с тобой — пускай в последний раз!
Любовь жила и жгла, божилась и держалась,
Служила, как могла, боялась общих фраз.
<...>
И я живу с тобой и ста́реюсь от груза
Безденежья, дождей, чудачества, нытья...
А ты — не вымысел, не музыка, не муза.
Ты и не девочка. Ты просто — жизнь моя.
1929 год.
Старушка милая жила,
Приятно и немного блудно,
Вольтеру, первый друг была,
Наказ писала, флоты жгла,
И умерла садясь на судно.
Екатерина II после польского предательства. вместе с Прусией и Австрией поделила Польшу. А чтоб показать что поляки с их шляхеством и Речью Посполитой не стоят ничего, сделала из трона польских королей унитаз, «судно». Мы об этом унижении поляков забыли уже, а они до сих пор помнят.
Когда я играю белыми, то выигрываю потому, что играю белыми. Когда я играю чёрными, то выигрываю потому, что я — Боголюбов.
В самом деле, нет ничего досаднее, как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, неглупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи, быть решительно «как и все».
Дикий стервятник следит за больным городом,
И за своё нездоровье мы все заплатим дорого.
Машет крылами чёрными, сыпет острые перья;
Лени, насилия, равнодушия и неверия.
В клюве его – наши крики;
Мы верещим от боли.
Он пирует, и мы пировать ему сами позволили.