Я сказал моей невесте:
«Верь, что я до гроба твой».
Но она, нахмурив брови,
Покачала головой.
Я спросил мою невесту:
«Навсегда ли ты моя?»
И она сказала грустно:
«Я теперь и завтра я
Неужель одна и та же?
Может быть, мои мечты
Через день уже увянут,
Как недолгие цветы.
За себя сказать не смею, -
Обмануть тебя боюсь.
Я люблю тебя как радость,
Но навек не отдаюсь».
3 июня 1895 года.
— Эй… Ты в порядке? — спросила она.
Доктор посмотрел на нее, будто только проснувшись.
— Что?
— Я спросила, в порядке ли ты.
Он на секунду задумался, нахмурив брови, и снова посмотрел на нее.
— А ты?
— Я — да.
— Тогда я тоже в порядке.
Одиночество — привычное для меня состояние, но любить его невозможно. Если тебе дан разум, гортань, язык и речь, если тебе даны брови, чтоб нахмуриться, и губы, которые можно раздвинуть в улыбке, — ты должен идти к себе подобным, разговаривать с ними, смеяться, кричать, обонять запахи, трогать. Человеки, эти удивительные…