— Король попросит его спеть.
— Да ну, — смутился Гили. — Вы же много лучше поете... зачем вам...
— Как ты можешь говорить лучше-хуже, если мы поем совсем иначе? — удивился Айменел. — Говорить лучше-хуже можно только когда то же самое. Если два эльфа поют одно, можно сказать лучше-хуже. А если два эльфа поют разное, уже трудно. У вас другие песни, и вы, когда поете, ищете совсем другого. Как можно говорить?
— Но ведь мы не можем как вы, — попытался спорить Гили.
— Не надо как мы! — горячо возразил эльф. — Умеете иначе. Это хорошо.
Похожие цитаты
Он ударил кресалом, протянул Гили дымящийся трут. Лицо оставалось спокойным. Он что, совсем без сердца?
Гили поджег костерок и раздул пламя. В свете дня оно было почти невидимым — только веточки и кусочки коры корчились и чернели. Гили и Эминдил бросили в огонь по веточке полыни и можжевельника. Дым побелел, закурился вихрями. Они молча сидели, пока костерок не прогорел.
Он не бессердечный, понял Гили. Просто на его памяти это уже не первая деревня-могила и не вторая.
Все легенды прекрасны. Особенно у эльфов. В реальности всё гораздо хуже.
Почему так странно, подумал он — ведь эльф поет песню, столько раз слышанную от горцев, но в устах Вилварина это как будто новая песня, и опять хочется плакать, как в первый раз...
— Пап, ведь в мире нет настоящей магии, да?
— В смысле?
— Я про эльфов и т. д. Это ведь просто выдумки, да?
— Не знаю. С чего ты взял, что эльфы — это нечто более волшебное, чем, например, киты? Понимаешь, о чем я? Вот, если бы я рассказал тебе историю о том, что на дне океана живет огромный морской кит, который использует сонар и поет песни, и его сердце размеров с целую машину, а артерии как тоннели — это ведь можно назвать волшебством?
— Да! Но ведь в эту секунду в мире нет ни одного эльфа, да?
— Да, формально нет.