Гора не кажется более бездушной вещью,
Скорее как форма древнего страха,
В темноте и ветрах хаоса, рожденных
В условиях грохота и бескорыстных небес,
Присутствие пригнулось, громадное и суровое,
Перед чьими ногами сильные воды скорбят.
Гора не кажется более бездушной вещью,
Скорее как форма древнего страха,
В темноте и ветрах хаоса, рожденных
В условиях грохота и бескорыстных небес,
Присутствие пригнулось, громадное и суровое,
Перед чьими ногами сильные воды скорбят.