Лора Бочарова

Любовь — это не чувство. Это не эмоция, не переживание, не жажда, не голод по родству. Любовь это стихия. Я дал слово любить Вас, и не отступлюсь от него.

Я не люблю эксцентрику. Не люблю экзотику. Я спокойный человек, у меня одинокий налаженный быт, я стремлюсь к скуке, потому что её так мало в моей жизни.

Над деревьями полыхнуло, и с неба упали первые капли. Они были мелкими, осенними, и сильно походили на мою будущую старость.

... его голос стал бархатным и одновременно печальным, но в нем присутствовали шумы, некие всполохи интонаций. Если бы голос имел цвет, этот был бы тёмно-вишнёвым.

Как это принято у взрослых, избитых жизнью людей?
Знаю, что каждый из нас приписывает другому только собственные чувства.
Но отчего такая простая вещь как... любовь... Отчего в этой простой вещи мне отказано?!

Это похоже на книжки Джирайи-самы. Я ни одной не читал, потому что в Суне такая литература запрещена. Но мне пересказали две. У меня есть сюжет, однако никто не может написать его. Он о политике, государственной измене и любви. Там много крови. Я не умею писать книги, поэтому решил прожить то, что не даёт мне покоя.

Всё произошло мгновенно, словно в этом не было человеческого решения. Словно всё было решено с первого слова, которое сказали не то Вы, не то я.
Поэтому я поклялся, что буду преследовать вас до конца своих дней, вы — моя добыча, если вы откажетесь от меня — я сломаю вам каждую кость, вырву их из грудной клетки и ворвусь туда песком, как в разоренный храм, чтобы понять, по ком рыдают мёртвые, чтобы ласкать каждый нерв вашего тела, чтобы быть с вами с изнанки кожи. Если ваш левый глаз будет превращать вас в истощенный труп, я вырежу его и войду в глазницу, а если вы умрёте — я достану вас с того света, и напомню о себе.

Я не мог понять, понимаем мы друг друга с полуслова, либо не понимаем вовсе.

Я никогда не был любим, и полагал, что готов жить без этого.