Как на лезвии страха стоять и петь,
Ждать, что кто-то важный тебя оценит?
Как кричать, когда ты один в толпе?
Как молчать, когда ты один на сцене?..
Привратником быть, вероятно, немного веселья:
Превратности предотвращать, ограничивать вред.
Обиду, словно горькую таблетку,
Имея опыт, проглотить легко.
Полоски по небу горят,
Полозья рейсов.
Погода шепчет втихоря:
Пройдись, развейся.
Развейся — словно ты костёр
Над ночью синей,
Развейся — будто белый флаг
Над синей дверью,
Развейся — словно пыль и прах,
На божью милость.
Что скрыто в других, мы и сами не знаем,
Хоть воздухом дышим одним.
Какими пустотами сами зияем,
Какие секреты храним?
Щелчок двери поставит точку,
Незыблемую, как стена,
И фраз расколотых кусочки
Зальет густая тишина.
Я книга. Чёрных строчек этажи.
Открой, когда тоска скребет когтями,
Листок к больному сердцу приложи -
Затянет раны.
И сюжет затянет.
По колее стелется лента лет:
Это твой мир, он немудрён и мал.
Только вот — щёлк! — кто-то включил свет,
И понимаешь: раньше была — тьма.
Всё циклично. Рождение, рвение, забытьё.
Горсточку атомов вместе держит душа-магнит.
Здесь карантин. Дома сиди, в город не суйся.
Жить погоди. В тапках ходи, в маске целуйся.
Не подавай рук никому, это опасно:
Жизнь на кону. Вирус в страну мчится на красный.
Солнца осеннего дали на сдачу -
День в одни руки. Шуршали монетки.
Мир в октябре бесконечно прозрачен,
Воздух нанизан на голые ветки.
Август. Полёта лета сдержать не можешь,
И на продление нет ни малейших прав.
Хочется жадно вплавиться в его кожу
И продолжать движение только вплавь.
Для этого и создали прибой,
Чтоб океан умел казаться мелью,
Чтоб утешать солёной карамелью
Открытых ран невыцветшую боль.
В утробе серой утра мы
Все на своих местах,
И жить бы просто, мудро бы,
Но непонятно как...
Кто я такой? Я склеен из других,
Сказавших обо мне хотя бы фразу.
Чтоб не нарушить ожиданий их,
Я этими сужденьями повязан.
Что в имени моем? Оно продукт
Чужих речей, и словно отраженье -
В холодном зазеркалье — тёплых рук,
К объекту не имеет отношенья.