А на душе тепло, как будто в печке,
пусть даже за окошком холода:
бежит моя Собачка-Человечка,
в зубах игрушка — мягкая сова.
Бежит, глаза горят! И хвост виляет.
Сову бросает в ноги: «На, играй!»
И даже если мир не идеален,
здесь, дома, абсолютный идеал —
Собачка-Человечка лучшевсехна,
любима безусловно и легко.
И, если есть сова, в квартире лето,
всем ливням разоктябистым назло.
И пусть грязны прогулистые лапы,
её не обнимать никак нельзя!
Какое счастье — дом, где есть собака,
Собачка-Человечка-Егоза.
И вот, наконец, в зубастой собачьей пасти
Я вижу чудище... огромное! С дочкин палец.
Это резиновый... ярко-розовый... ЗАЯЦ!
Вот оно, большое собачье счастье.
А может, меня в магазине купили?
На полке, в отделе «Шампуни и мыло»?
А может быть, в лавке нарядной цветочной?
Нет-нет, на прилавках с конфетами, точно!
Сказали, наверно: «Пожалуйста, взвесьте
Нам девочки сладкой примерно три двести».
И, сверток прижав нежно-нежно к груди,
Домой из кондитерской дочь принесли.
— Как вы тут? Кто там у нас наверху?
— Приехали Бен и Рита с мальчишками. Стеша пришла, Саймон тоже тут. Веселятся. Кажется, в мафию играют.
— Когда детишки-сновидцы играют в эту игру, фраза «город засыпает, просыпается мафия» приобретает особенно зловещий смысл, — усмехнулся Гор.
Сегодня мне снова снилось, что я живу на Голубой планете с грязной водой и невкусно пахнущим воздухом. Там в некоторых городах с неба идет белый холодный дождь, только он не мокрый, а мягкий. Его называют снегом. Там живут не очень добрые и не слишком умные люди. А еще в некоторых странах там кроме людей живут верблюди. Они совсем не похожи на людей, у них смешные морды и два горба на спине. Из шерсти этих верблюдей люди вяжут себе варежки и носки и ткут красивые ковры. По-моему, это несправедливо, ведь верблюди из людей ничего не вяжут.