Вячеслав Петрович Поляков

Сразу скажу вам о деньгах: не правда, что деньги не пахнут. И пахнут, и зловонят, и как это по-украински? Смердять. Пусть их будет меньше, но и «вони» меньше тоже. Премии в «Днепре» ничего не значат. Значит имя команды и имя футболиста.

Ох уж эта вечная трагикомедия! Забиваешь — все радуются и все счастливы неимоверно. Не забиваешь — слезы и проклятья. Если вратарь, отбив пенальти герой, то полевой игрок, не забивший одиннадцатиметровый, — махровый преступник, которого мало казнить, а необходимо отрубить каждый член тела.

Саша не особо «заморачивался» тем, чтобы быть идеальным для женщины в плане опрятности и гигиены. Девушка должна его любить, каков он есть. И запахи все его, и пот, и слюни, руководствуясь принципом, что естественно, то не безобразно — примерно так мыслил Александр, также как и большинство мужчин. Ведь они же самцы, и у самочек участь одна — терпеть их буйный нрав, к которому прилагается все вышеперечисленное.

Да, уж, Саня, сколько тебя знаю, ты такой себе зайчик–попрыгайчик. Надеюсь, что прыгаешь в правильном направлении, и в конце концов, достигнешь цели: найдешь свою полянку с морковкой, а главное, с сочной капустой, — друг знал о постоянном безденежье Александра.

Одно мое неверное движение, и будут перечеркнуты надежды всей команды, — подумалось тогда Жене, и он «спинным мозгом» ощутил этот груз ответственности, который впоследствии ему придется носить постоянно.

И не надо болельщикам золотых гор обещать, да и серебряных тоже, нам по плечу в этом сезоне пока лишь бронза.

— Предлагает вас критиковать. Говорит, что слащавенько все выходит. Уж больно вы белый и пушистый.
— Понятно. Если Коломойский, то обязательно куча дерма. Зловонного и самого отборного. Торговля шлюхами. Наркотики. Порнография. Что еще осталось навесить людям на уши? Я так понимаю, что этот ваш Поляков не верит, что олигарх может быть порядочным человеком?
— Похоже, не верит, Игорь Валерьевич.

Все – пройдены все уровни. В пустые ворота – забивай, чем хочешь. Женя подкатил мяч к линии ворот, и эффектно, пяткой, заколотил его, как последний гвоздь, забитый в крышку гроба.

Я всегда говорю и себе и всем своим товарищам по команде: не просите, не умоляйте, не стойте на коленях. Не будут судьи к нам лояльны и справедливы. Сцепив зубы, надо молчать, терпеть, выгрызать каждый мяч. Только так закаляется сталь. А у нас должен быть стальной нерв.

И в это счастливое для «Днепра» время, Коробочка был самым несчастным. Он извелся сам, как скрученный от боли ковер, который несут на помойку. Он чувствовал свою ненужность и непричастность к делу, за которое он всегда «болел».