— Ну что, дядя, невесты в вашем городе есть?
— Кому и кобыла невеста.
— Больше вопросов не имею.
— Дядь, дай десять копеек! Ну дай десять копеек! Десять копеек дай!
— Может тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?
Разве у них товар? Разве они могут аккуратно похоронить?
Сейчас нажрутся, станут песни орать.
А! Пролетарий умственного труда! Работник метлы! Это конгениально! Ваш дворник — большой пошляк. Разве можно так напиваться на рубль?
— Только вы, дорогой товарищ из Парижа, плюньте на всё на это.
— Как плюнуть?!
— Как же вам плюнуть-то? Слюной, как плевали до эпохи исторического материализма.
Странствуя по свету словно птица,
Преодолевая жизни путь,
Изредка, однажды, иногда, как говорится,
Я б хотел забыться и заснуть.
<...>
Но в этот час, когда рукой
Своею я ласкаю Вас,
Когда любовь сама собой
Идет, не спрашивая нас,
С безумной силою я тихо повторяю:
«Поймите, милая, поверьте, милая,
Вы мой кумир, я не покину Вас».
Против нашего товара ни одна фирма выстоять не может. Глазет ставим — раз, кистями кантуемся — два. У нас первый сорт, прима! В нём жить можно...
– Морду бы ему набить...
– Морду ему мы пощупать всегда успеем.
Кислое дело. Пещера Лехтвейса. Таинственный соперник.
Половина моя — половина наша!
В страсти, как и в счастье, все мы ищем постоянство,
Но ничто не вечно под луной — нет.
- 1
- 2