Что Вы на меня смотрите, как солдат на вошь? Обалдели от счастья, да?
— Друг мой, вы больны...
— Да, болен!
— ... организационным бессилием и бледной немочью.
Действовать смело. Побольше цинизма — людям это нравится, но без уголовщины — кодекс мы должны чтить!
Это май-баловник, это май-чародей веет свежим своим опахалом!
— Не пугайтесь, это не в коридоре, а за стеной. Фанера, как известно из физики, лучший проводник звука… Где-то там должен быть несгораемый шкаф.
— А-а-а-ой!
— Что это?
— Кажется, несгораемый шкаф...
— Больно?
— Очень!
— Ничего, это физические мучения. Зато сколько здесь было моральных мучений — страшно вспомнить. Где-то здесь стоял скелет — собственность студента Иванопуло. Он купил его на Сухаревке, а в комнате держать боялся. Посетитель вначале ударялся об кассу, а потом на него падал скелет. Беременные женщины были очень недовольны…
— Уходя в дальнейшее пространство...
— Не уходите, товарищ Бендер.
— Я блесну непрошенной слезой...
— Я сама сейчас заплачу.
— В страсти, как и в счастье, все мы ищем постоянства, но ничто не вечно под луной...
— Ну, что же мне теперь делать?
— Может быть, вы скажете кому-то...
— Что я скажу? Кому мне говорить?
— Где-то на закате ваших лет...
— Ах ты, мерзавец.
— Все-таки была, была одна минута, той любви, какой уж больше, извините, нет.
— Хам! Ворюга! Изменщик! Подлец!
Выпью водки — разойдусь!
К чему такие необузданные желания? Женщину украшает скромность.
Почём у вас огурцы солёные? Ну хорошо, чёрт с ним! Дайте... два!