История о преступниках, решивших ограбить Королевский монетный двор Испании и украсть 2,4 млрд евро.
Никогда, на хрен, в своей сраной жизни не признавайся, что изменил — особенно спустя полчаса после измены. Эй! Если чувствуешь себя виноватым — живи с этим! Не надо было думать членом — теперь мучайся и молчи. Даже если она застукает тебя голым в постели с другой — говори, что у неё галлюцинации, держи рот на замке. Смотри на меня! Как только признаешься, это станет фактом, как признание в полиции — и тогда, друг мой, уже ничего не исправить.
Для Палермо и Берлина зрелость означала одно и то же: ты перестаёшь испытывать предвкушение и начинаешь смотреть на жизнь с горькой обречённостью. Ведь взросление, как старение, состоит в постепенном отказе от мечтаний.
— Ты опираешься не на науку, а на авось.
— Это научный оптимизм!
— Что это значит?
— Предвкушение чуда!
— Чья это идея? Человека, планирующего ограбление, или ребёнка?
— Ребёнка. И я горжусь этим. Я настоящий Питер Пэн.
— Понятно...
— Никто не лишит меня этого предвкушения, даже ты. Потому что только благодаря упрямой мечтательности можно совершить великие дела, такие, которые остальные — все эти зрелые, серьёзные люди — никогда не совершат, понимаешь? Им не хватит воображения!
— Думаете, есть правые и неправые?
— Я думаю, в этом мире полно ублюдков. Политики, например, ублюдки. Но диктаторы хуже их. И мы, солдаты, тоже те ещё ублюдки. Но террористы вроде вас куда похуже будут. Так что да, есть правые и неправые.
— Разве это не парадоксально? Для поддержания мира нужна ваша жестокость.
— Я должен поверить, что ваша шайка здесь сражается за лучший мир?
— Лично я здесь из-за любви к мужчине и идее. Вы любили своих солдат. Мы оба знали, что будет война. Несмотря на это мы вели людей на смерть. Может, мы оказали им услугу, не знаю — или обрекли их на что-то похуже. В аду нет правых сторон, майор.
Если верить астрофизикам, почти все золото, что есть на Земле попало к нам более четырех миллиардов лет назад в ходе метеоритного дождя. Может за это насильственное вторжение оно и было проклято. Ни один другой металл не был причиной стольких смертей, как тот, который мы преподносим друг другу на свадьбах. Ни один металл не приносил столько боли, не повергал в безумие. Я лишь очередной пункт в списке смертей, где единственный выживший — золотой металл, ведь все гибнет и распадается и лишь золото остается не тронутом.
Друзей нужно не просто иметь, их нужно чувствовать.
Если хочешь иметь что-нибудь в этой жизни, возьми у тех, кто уже имеет.
После смерти ты не помнишь, что был жив прежде.