— Даже самые сознательные родители в конце концов портят детей.
— Ты умный, успешный врач. И как же тебя испортили?
— Рассказать, как я увлёкся медициной? Когда мать напивалась, то запирала меня в отцовском кабинете. Ну, не часами же реветь и колотить в дверь. Потом плюнешь — возьмёшься за книжки. У нас у всех семейная деформация. Отсюда и успешность… Залатываем дыру.
Не знаю, как вы себе это объяснили, но факт остаётся фактом: вы уволили меня, чтобы вынудить заниматься по жизни тем, чем я хочу. И, может быть, это самый бескорыстный поступок, который для меня кто-то сделал. А ведь я вам, по сути, никто.
Последние двадцать лет я держу за руку умирающих, и, когда я вижу этот последний вздох… Прости, но я не верю, что мы всего лишь набор химических соединений.
Терпеть боль ради тех, кто тебе дорог – для чего ещё мы живём?
– Будь у нас телефон, подыскали бы местечко позанюханнее.
– Будь у нас телефон, ты бы по нему трепался, качал порнуху и играл в Angry Birds.
Не желаю думать о последствиях. Не желаю думать о... Вообще не желаю думать. Просто... действовать.
Детский рёв громкостью в 120 дБ будит во мне убийцу, не доставай.
— ... нужно понять, что же пошло не так, чтобы учиться на своих ошибках.
— Чтобы кидаться с обвинениями, а не признавать, что плохое иногда случается.
Ничего такого — основная причина смерти медицински безграмотных подростков.
— Ты наркоман! Я то, идиот, считал, что дело ограничится таблетками, социопатией и сарказмом.
[Хаус рыгнул]
— прости! Викодин аукается.
— А ты торчишь на медребусах. Все классические признаки наркомании. Врешь, пренебрегаешь обязанностями и не можешь остановиться, невзирая на последствия.