Гордость и предубеждение (Pride & Prejudice) (1995) – цитаты из сериала

— Полагаю, что знаю, о чем вы так задумались.
— Едва ли.
— Вы думаете, как невыносимы вечера в столь ужасном обществе.
— Мой ум занимали более приятные вещи. Я размышлял о наслаждении, что может подарить взгляд прекрасных женских глаз.
— Можно спросить, чей же взгляд навел вас на такие размышления?
— Мисс Элизабет Беннет.

— Я бы хотела... Я бы предпочла выйти замуж по любви.
— Уверена, что так и будет. Только постарайся полюбить богача.
— Хорошо, я постараюсь. Чтобы ты была довольна. А что ты?
— Только очень сильное чувство заставит меня вступить в брак. Поэтому... я закончу свои дни старой девой. Буду учить твоих детишек вышивать подушки и скверно музицировать.

— Вы и понятия не имеете, как я страдаю!
— Надеюсь, вы это переживете и встретите в наших краях еще много молодых людей с пятью тысячами годовых.
— А смысл! Будь их хоть двадцать, вы не пожелаете их навестить.
— Вот когда их будет двадцать, тогда я познакомлюсь со всеми.

— Он просто может влюбиться в одну из них. А потому вы обязаны навестить его, как только он приедет.
— Навестить? Не вижу для того никаких причин.
— Господи, Мистер Беннет!
— Поезжайте сами вместе с девочками. Или еще лучше, отправьте их одних.
— Одних?!
— Да, поскольку вы столь же красивы, мистер Бингли, чего доброго, выберет вас.

— Вы, кажется, некоторое время считали её симпатичной.
— Да, но это было лишь при первой встрече. Уже много месяцев я считаю её чуть ли не самой красивой женщиной среди тех, кого я знаю.

— И это Дарси, про которого ты рассказывала? Такой доброжелательный и уж никак не кичится своим положением.
— Я и сама удивлена не меньше. Ну могу понять, в чем причина таких изменений.
— Не можешь?

И я могла быть хозяйкой всего этого...

— Это не мой стиль – напрашиваться в незнакомое общество.
— Спросим его: почему? Почему умный и образованный человек не хочет напрашиваться в незнакомое общество?
— Я... Я лишен свойственного кое-кому таланта легко общаться с незнакомыми людьми.
— Я не играю на этом инструменте так, как хотела бы, но мне всегда казалось, что это моя вина. Потому что я уделяла мало внимания обучению.
— Это вполне справедливо. Вы иррационально распределяли свое время. А те, кто имеют честь слушать вашу игру, не думают про ошибки. Мы с вами не играем для посторонних.

— Вы привыкли говорить во время танца?
— Это наилучшее. Мы сможем сказать друг другу как можно меньше.

— Мисс Элизабет Беннет, позвольте мне убедить вас унаследовать моему примеру и пройтись по комнате. Это очень освежает. [Элизабет встает и проходит по комнате вместе с Кэролайн Бингли] Мистер Дарси, присоединитесь к нам?
— Я всё испорчу.
— Что это значит, сэр? Что он хотел сказать?
[Элизабет]— Думаю, лучше не спрашивать.
— Нет, мы требуем, чтобы вы объяснили, сэр.
— Ваши фигуры лучше всего видно во время ходьбы. И мне удобнее любоваться ими отсюда.
— Ужас, какой дерзкий ответ!

— Все юные леди чудесно воспитаны. Они поют, танцуют, рисуют. Разговаривают по-французски, по-немецки. Расписывают ширмы, прям всё умеют.
— Как по мне, так тут не найдешь и шести чудесно воспитанных леди.
— Бесспорно. нельзя считать чудесно воспитанной леди, если в её манере сдерживаться, ходить, в звуках её голоса, в её речи, в выражении лица нет изюминки.
— Ко всему этому она должна добавить нечто поважнее – развивая свой ум чтением.
— Теперь меня не удивляет, что вы не знаете шесть чудесно воспитанных леди, мистер Дарси. Я не могу поверить, что вы знаете хотя-бы одну.

Интересно, был бы ли он таким красивым, не будь он таким богатым?

— Мой дорогой мистер Беннет, меня больше не расстроит ни одно ваше слово.
— Вы меня огорчили.

— Вот что я сделаю: я напишу мистеру Бингли и сообщу, что у меня пять дочек. И что я отдам ему любую, какую он захочет. Они глуповаты и необразованны – как и все леди. Правда, у Лиззи немного больше ума, чем у остальных. Впрочем, может, он желает иметь глупую жену, как и другие мужчины. Этого достаточно?
— Нет, умоляю вас не писать. Вам нравится меня злить. Вы не уважаете мои несчастные нервы.
— Вы ошибаетесь, дорогая. Я уважаю ваши нервы. Это мои давние друзья уже двадцать лет.