Иногда мы думаем, что наше раздражение способно остановить вращение целой планеты.
— Что это?
— Я нашёл мамину книгу рецептов.
— И приготовил её?
Некоторые сердца более хрупкие, чем другие, более чувствительные: хрусталь в мире стекла. И даже то, как они разбиваются — прекрасно.
— Я знаю кто я! Я — нелюбимый всеми человек, которого после смерти никто не хватится.
— Это не так, сынок. Нужен всего лишь один человек который бы тебя любил... Я говорю о Роуз. Вот как обстоит дело: это — компания с ограниченными средствами. Маленькие поставки и то, что у тебя есть, ты даришь жене и детям. И ты даешь им больше, чем любой отец и муж, которых я когда либо встречала. А это — совсем неплохо
Нет ничего более постоянного, чем временное. Не знаю, чьи это слова... Может, это сказал Шекспир, а, может, Стинг, но эта фраза как нельзя лучше описывает мой порок – неспособность меняться. Думаю, я в этом не одинок. Чем больше я узнаю других, тем чаще убеждаюсь, что беда эта общая. Быть прежним, оставаться неизменным – так проще… Пусть ты страдаешь, что ж, по крайней мере, боль тебе знакома… А если ты поверишь, сделаешь шаг вперёд, совершить что-то неожиданное, кто знает, какая боль ждёт тебя потом... А вдруг станет хуже? И ты сохраняешь статус Кво, выбираешь путь, которым уже прошёл, и кажется, что всё не так уж и плохо, ты не наркоман, ты никого не убил… кроме себя разве что... А когда ты всё же меняешься, это не взрыв и не землетрясение – ты становишься другим человеком, но это не так уж заметно. Другие не увидят, если не будут вглядываться очень пристально, чего они, слава Богу, никогда не делают... Но главное, что ты сам это осознаёшь... внутри тебя всё вдруг по-другому, и ты надеешься, что наконец-то стал тем человеком, которым останешься навсегда и тебе больше никогда не придётся меняться...