Люцифер (Lucifer) – цитаты из сериала [4 сезон]

— Люцифер, что происходит?
— Боже, давно пора поставить на лифт замок!

Я не могу спуститься, детектив. Между очками, шарфом и перчатками я как Стиви Уандер в снежный день.

— Так я был прав насчет вас с Евой?
— Нет! Но почему ты так подумал?
— Ты ни на кого не смотрела так, как на нее. Будто и не думаешь пырнуть ножом.

— У тебя хорошее настроение?
— Ну, мир не будет уничтожен, потому что я простил себя. Поэтому сегодня хороший день и у меня, и у человечества. Всегда пожалуйста.
— Значит, у тебя все прошло? Красная кожа, дьявольские крылья? Сыпь не беспокоит?
— Это же не геморрой, детектив.

— Детектив, ты переварила? Ты... ты принимаешь увиденное?
— Я просто...
— Детектив, ты принимаешь меня?
— Просто ты же всегда говорил, как есть, так ведь? Так, что, думаю, глубоко внутри я знала всегда.
— Но, что ты чувствуешь? Страх, ужас, хочешь накричать на меня, ударить по лицу, снова сбежать?
— Я хочу вернутся к работе.
— И все?
— И все.
— Да что за х...?

— Что ты делаешь?
— Проверяю, не кровоточат ли глаза.
— И зачем?
— Я нашла у Люцифера знахарскую книгу и там написано: кровь из глаз — это плохо.
— Так, это книга XIV века.
— Ладно, пофиг, с тобой что-то не так. Я от тебя не отстану, пока ты не сходишь к себе.
— Что?
— К доктору!

— Коллега из Рима сказал, что Хлоя встречалась со священником, который сделает все, чтобы изгнать дьявола с Земли.
— И что, за такое платят? Мне просто любопытно.
— Судя по всему, он рассказал ей про церемонию, которая, послушайте меня, загонит дьявола в ад навсегда! И он раскрыл подробности этой церемонии.
— Ахахах, церемония, чтобы отправить дьявола в ад? Великолепно! Нет, пора запретить показывать конец света на вечерних просмотрах в Ватикане.

Настоящий воин готов признать поражение.

— Мне нужна услуга. Как оказалось, на земле принято просить кого-то стать запасным родителем, на случай, если что-то произойдет с настоящим.
— О, ты серьезно просишь меня, воплощение зла, стать крестным отцом? Как иронично.
— Люци, роды уже близко, и я до сих пор не знаю, как быть отцом. Как мне подготовиться?
— Я думал, объяснять очевидное уже не нужно. Я не тот, у кого стоит просить совет по отцовству, но если ты и правда хочешь знать, как люди растят детей, может тебе стоит спросить их? А что касается крестного, поверь мне, брат, лучшее, что я могу сделать для тебя и ребенка — это держаться как можно дальше.

Привет, детектив, прости, что опоздал — ездил домой надеть нормальный шарфик. Ненавидеть себя за стиль я отказываюсь.

— Мистер Новак, мы поговорили с поставщиком, он сказал, что вы заказывали особые продукты.
— Может быть, сразу к сути? Нас ведь дела ждут, детектив. Показывай свои яйца, Мори!
— Простите?..
— Ага! Что это у нас тут? Твои фаршированные яйца, верно?
— Да.
— Так и я думал! Дело раскрыто, детектив.
— Люцифер! Ты что, это мои наручники?
— Возможно.
— Извините, мы хотели кое-что узнать о ваших...
— Яйцах!
— Фаршированных!

— А это Дэниэл, он все еще мудак.
— Накажем его тоже?
— Поверь мне, у него вся жизнь — сплошное наказание.

— Вот такие пироги... Обычно эти пророчества бред сивой кобылы, но это кажется правдивым. Так что...
— Ого! Я чувствовала и всегда знала.
— Что?
— Что ты меня любишь!
— Да? И откуда же такие выводы?
— Пророчество, глупыш! Если ты в него веришь, тогда: «когда дьявол пройдет по земле и встретит первую любовь...» — означает, что ты считаешь меня первой любовью. Следовательно, ты любишь меня! О Боже, не верится, что ты первый сказал, я так давно пыталась это сказать!
— Правда? Интересно, что ты обратила внимание на эту часть, когда часть про зло, которое вырвется наружу — намного более важна.

— Я спешу, сами дотащите?
— Кто это?
— Я тебе что, секретарша? Он плохой, сам разберись.

— Почему ты решил жить здесь, в Лос-Анджелесе?
— Ну, тут вкусная еда, я люблю океан, и я встретил людей, которые мне дороги.
— Похоже, теперь это и мой дом тоже. И мне пора перестать придумывать оправдания остаться, а просто выбрать это.
— Рад слышать, друг.

— Тот самый Сверло Бюллер?
— Ага.
— Ты в курсе, что их с братом Шоном боятся все бандосы?
— Да? Ну, теперь они боятся меня.