— А вот интересно: мы лежим с вами в одной постели, такие разные! Как принц и нищий, как красавица и чудовище...
— ... как гимнаст и бревно!
— Когда мне было 16 лет, мир был несколько иной...
— Даа, тогда все думали, что Земля плоская!
— Что это с ней?
— Не с той рюмки встала.
— Виктория, я скажу вам по секрету...
— Константин, кто будет подслушивать, когда мы с вами оба здесь?
— Что ты такой добрый с утра пораньше? Убил уже кого-то?
— Ну почему все ждут от меня самого худшего?
— Ждут от тебя самого лучшего! Готовятся только к худшему...
— Если б вы были олигархом...
— Вас бы здесь не было.
— Ну, это почему?
— Потому что олигархи живут с кинозвездами, с фотомоделями, такая у них тяжелая доля.
— Между прочим, мне всего пару сантиметров не хватило до фотомодели.
— Мне тоже до олигарха не хватает пары миллиардов.
— Ну, пожалуйста, расскажите! А то я сейчас умру от любопытства.
— Вы только обещаете всегда.
— Константин, давайте, подкиньте ещё чего-нибудь гаденького!
— Я бы подкинул, но мне вас не поднять.
— Каждому по цветку.
— А что? Здорово: Машке — ромашки, Ксеньке — сиреньки, Вике — гвоздики.
— А Жанне?
— А Жабе-злючке — кактусы-колючки!
— Денис, ну нельзя же так...
— А Жанне-злючке — кактусы-колючки!
— Молодец.
— Макс, согласись, я тоже выполняю в нашей фирме очень важные функции.
— Да, сэр, это правда. Этот диван ездил бы туда-сюда по квартире, если бы Жанна Аркадьевна целыми днями не придавливала его к полу.
— Итак, чем могу быть полезен?
— Дело в том, что у моей мамы пунктик выдать меня замуж.
— Дело в том, что у моей дочери пунктик: она думает, что у меня пунктик.
— Дело в том, что они притащили меня сюда, а как вернуться домой, я не помню.
— Максим хочет, чтобы эти контракты уже к утру были в Лондоне.
[Подаёт ей метлу]
— Погода лётная, запрыгивайте.
Жанна Аркадьна, я ж понимаю, что я вас сильно раздражаю, ну, чисто по-женски. Но с другой стороны, я ж и не Максим Викторович, чтобы нравиться вам по-мужски. Я вам хочу сказать, что вы очень хорошая женщина, но сильно в глубине души, а я в глубине души у себя очень желаю вам добра! И поэтому я вам скажу, что если я еще раз увижу, что мои дети плачут из-за вас, я ж вас просто по стенке размажу! В хорошем смысле этого слова... Это чтоб вы знали!
— Константин, а разве положенный срок траура не 10 лет?
— А вы умрите, и мы узнаем.
— Когда я была на Елисейских полях…
— Это когда ж ты там была?
— В техникуме когда училась. Нас в колхоз посылали, в Елисеево.