— А что, если нам не пробраться внутрь?..
— Если Сигтриггр бился с ирландцами, он должен знать, какие мы упертые гады, и что мы не сдаемся, даже когда успех кажется невозможным.
— Ты одна из нас или же одна из них?
— И то, и то. Как и многие другие, после двух-трех поколений. Разделять на данов и саксов уже глупо.
— Когда одни пытаются уничтожить других — нужно выбрать сторону.
— А я отказываюсь. Это игры для стариков. Я не хочу отвечать за вражду минувших лет. Я не была и не буду врагом ни одной из сторон. Я не стану марать честь матери или отца.
— Убийца данов заботится о мире. Очень жаль, что Альфред не смог это увидеть. Мой муж видел в Утреде то, что не мог понять никто другой.
— Леди... это понимали все. Не понимали, возможно, лишь вы.
Это вторжение не останется безнаказанным. Мой сын сожжет нас вместе с городом, но не уступит ни пяди земли Уэссекса. Вы же лишь стадо дураков, по своей глупости вы заперли себя внутри этих стен, впервые все язычники в одном месте. И когда на вас обрушат огонь, а так и будет, возносясь к небу, мы увидим как горят ваши души.
Мы взяли этот город, потому что хотим обрести дом. И ради этой цели, мы действуем, как единое целое, когда бьемся — мы бьемся единым духом, чтобы вселить ужас в саксов, но мы не поддаемся своему гневу. Мы наконец-то смогли объединится, в отличие от предшественников. Все до нас пытались и терпели неудачи — Убба, Аловласый, Кнут... Все пали от своего гнева, в борьбе за не более, чем свою славу. Такими были порядки прошлого поколения. Для него больше нет места.