— Вам преподавали пиротехнику?
— Да, на семинарах.
— И чему учат на семинарах?
— Ладно, все по порядку. Это заряды СИ-4. Я это знаю, потому что это на них написано.
Все это угнетает меня. Не знаешь, кому доверять. Все время ждешь предательства, сговоров, скрытности, ненависти и злобы. Это становится частью меня. Я сама себя презираю. Я говорю себе, что хочу справедливости, хочу привлечь к ответу убийц Дэни, но на самом деле я ввязалась в это ради мести.
Я занялась этим, чтобы уничтожить врагов, но теперь мне кажется, что я на их стороне.
— Ты пришел, чтобы помешать мне?
— Мой отец вел дневник. В детстве я говорил ему: «Папа, только девчонки ведут дневник», — а он смеялся. Мой отец был отличным человеком. Он был слишком строг к себе. Он был очень ответственным. Если он ошибался хоть немного, то очень переживал. Было несколько операций, в том числе и его последняя, которые он оспаривал. Он отказывался участвовать в этих операциях, но только в дневнике. Он писал, что хотел бы сказать директору ЦРУ то, что никогда не говорил в жизни. Он был предан управлению, и я очень любил его. Но его погубило безусловное выполнение приказов. Слепая преданность работе. Если ты задумала то, о чем я догадываюсь. То есть... Если я нужен....
— Спасибо.
— Как вы определяете нормальную семью?
— Полагаю, это семья, в которой никто друг другу не лжет. Я понимаю, что вы хотите сказать. Возможно, нормальных семей и не существует.
На обратном пути в самолете я думал о твоей жизни. О том, что ты пережила, что тебе пришлось скрывать от нас. Как это тяжело! Сид, я люблю тебя не за то, что ты делаешь или не делаешь. Я просто люблю тебя.
— Как ты нашел меня?
— Несколько месяцев назад ты сказала, что когда хочешь уединиться, идешь в обсерваторию. Но она была закрыта. А потом я вспомнил, что ты говорила, что пирс успокаивает тебя. Но и там тебя не было.
— Ты ведь не был во всех этих местах?
— Был. А потом я вспомнил, что ты любишь вокзалы. Обычные люди едут на обычную работу.
— Не верится, что ты все это помнишь.
— Три такие подсоединены к сейфу.
— Три?!
— Если сейф откроют, все взорвется.
— Может, они не станут этого делать?
— Они — это шестеро с автоматами.
— Он мой друг. Один из лучших моих друзей.
— Я понимаю.
— Не понимаешь. Ты можешь говорить своим друзьям, что работаешь в ЦРУ, а я пытаюсь найти хоть крохотную возможность быть честной с друзьями. А теперь Уилл знает правду. Он больше не будет мне верить.