— Это мой бывший муж Брэндон.
— Вижу, тебе нравятся сильные и красивые?
— Оказалось, Брэндону тоже.
Извини, тебе это мешает? Я бы сыграл твое любимое, но тяжело сыграть порно на виолончели.
— Знаешь, я всегда думал, что напишу книгу, которая изменит взгляды людей на спорт, как «Человек, который изменил все» или «Фаворит». Но вместо этого я пишу книгу о парне, у которого два таланта: ловить мячи и не ловить хламидии. <...>
— Я фотографирую гамбургеры. Знаешь в колледже я хотел быть Энни Лейбовиц или Ричардом Аведоном, снимать человеческую суть, а сейчас я делаю красивым фаст-фуд, чтоб американцы толстели. Я не творец, я торговец смертью.
Ты был прав, как бы страшно ни было, иногда надо положиться на судьбу.
— Оскар, когда ты в последний раз был у врача?
— Посмотрим, сегодня четверг, да? Значит, в 1998.
— Послушай, Оскар, ты мне нравишься...
— О, плохое начало для разговора.
— Поэтому, я хочу быть честной с тобой.
— Становится только хуже.
— Я занята своей карьерой, недавно рассталась с парнем, жутко требовательным и эмоциональным, живу с сестрой, жутко требовательной и эмоциональной и с ней я расстаться не могу, поэтому мне сейчас нужен только...
— Друг?..
— Секс.
— ... Я могу изменить свой ответ?
— Просто это все, на что меня сейчас хватит.
— А большего я и не смогу тебе дать!... Я могу снова изменить свой ответ?
Ого, так вот куда мусоропровод ведет.
— Видно, что я плакал?
— Нет. Видно, что ты плачешь.
— Ого, старый Феликс, думал бы о тучах микробов, прячущихся на кончиках его пальцев.
— Не буду врать, новый Феликс об этом тоже задумался. Но жизнь коротка. Наверное, уже даже короче.
— Я знаю, развод это ужасно, но со временем станет лучше, поверь.
— Это лучше?
— Габи, когда уходила, забрала домработницу.
— Уверен? Кажется, под той кучей что-то шевелится.
— Другими словами, я действую тебе на нервы.
— Не другими, эти идеально подходят.