— А будут лезть куда не надо — пристрели.
— Пристрелить?
— Да. Только вежливо.
— И всё-таки, что-то тут не так!
— Солнышко, мы жулики, будь всё так — мы бы уже сидели за решёткой.
— Мы все умрём.
— Нет, не умрём. Мы не можем умереть. Знаешь, почему? Потому что мы обалденно красивые. Мы такие лапули, что Господь не допустит нашей смерти. А?! Вы только посмотрите на этот волевой подбородок!
Саймон Тэм: — Постараюсь сказать это так мягко, как только можно... Откуда я могу знать, что вы не убьёте меня во сне?
Малькольм Рейнольдс: — Сынок, ты меня совсем не знаешь. Если я захочу тебя убить, ты будешь трезвый, бодрый, и у тебя будет оружие.
Саймон Тэм: — Вы всегда такой сентиментальный?
Малькольм Рейнольдс: — Настроение хорошее.
Саймон Тэм: — Настроение? За вами Альянс гоняется, на борту преступники, половина людей ранена, серьёзно или по-мелочи, включая вас, к тому же беглецам помогаете.
Малькольм Рейнольдс: — Но мы летим.
Саймон Тэм: — Этого мало.
Малькольм Рейнольдс: — Этого достаточно.
... лишь в потёмках я вижу путь...
Инара: — Впервые вижу священника на этом корабле.
«Пастор»: — Что ж, я тоже не ожидал встретить представителя власти. Я сказал что-то смешное?
«Кейли»: — Не то, что бы смешное...
Инара: — Это Мэл называет меня послом.
Мэл: — Пастор, она проститутка.
«Кейли»: — Правильнее говорить — компаньонка.
Мэл: — Я всё время путаю.
— А она разве не подстрелила однажды тебя?
— У всех бывают ссоры.
— Капитан, Вы не против, если я прочту молитву.
— Только если не вслух.
— Ну и часто это случается? Я про правительство, которое указывает вашему кораблю, куда лететь.
— Для того правительство и нужно – вставать у всех на пути.
— Не нравится мне это место, сэр. Преимущество всё равно у неё.
— Преимущество всегда у других. Поэтому мы такие особенные.
Не торгуется тот, кто платить не собирается.