— Куда он?
— Наверняка, к очередной любовнице.
— Зачем ему это? Ведь у него такая красавица-жена.
— Спросите у него, месье.
— Не хотите ли ему отплатить?
— Конечно. Как любая женщина.
— Так отомстим вместе?
— Возможно, но сначала скажите, как поживает ваша красавица-жена?
— Это ли не мадемуазель Анна? Очень приятно! Его Преосвященство, кардинал Уолси, рассказал мне о вас, но не сказал, насколько вы красивы. Для француза это практически преступление.
— Но французы всем женщинам говорят, что они красивы. Разве это тоже не преступление?
Будь сильной, дочь моя. Не забывай, кто ты — ты внучка Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской. Ты единственная дочь короля Англии. Будь сильной и мудрой и однажды ты станешь великой королевой.
— Кто выстрелил из мушкета?
— Полагаю, это был я, мастер Корниш...
— Чего ради? Ты решил, что чем мучить зрителей своей игрой, лучше их перестрелять!?
Очень важный вопрос, лучше ли, чтобы короля боялись или любили?
— Он красивый?
— Он, конечно же, так считает.
— Он тщеславен?
— Ваше Величество, он француз.
— Вы действительно считаете, что мы должны воевать?
— Я считаю, что мы должны делать то, что хочет король.
— А если он и сам не знает, чего хочет?
— Тогда мы должны помочь ему решить это.
За что помнят Генриха V? За то, что он строил университеты или дома для бездомных? Нет, его помнят за битву при Азенкуре. Три тысячи англичан против шестидесяти тысяч французов. Лучшие всадники сметены за три часа — он одержал блестящую победу и в ней обрел бессмертие.
Когда мы сравниваем жизнь человека на земле с той, о которой мы ничего не знаем, она представляется мне стремительным полетом воробья через пиршественный зал в зимний день. После нескольких мгновений тепла он исчезает из виду в том зимнем мире, из которого и прилетел. Так и человек — он задерживается немного на земле, но о том, что было прежде его жизни и что будет после, мы не знаем ничего...
Зло обернется против того, кто замыслил зло.
— Я еще кое-что придумал для дворца. Там будут прекрасные сады, рощи, лощины, дорожки, там будет роща Дианы и фонтан с ее скульптурой, и повсюду статуи, фонтаны, струящаяся вода, а еще мраморные птицы и вода бьет у них из клювов. Что скажешь, шут?
— Мне нравится абсолютно все. Вот только рощи... рощи мне не нравятся. И еще фонтаны, дорожки и мраморные птицы. А все остальное мне нравится.
— Ты не понимаешь, дворцу французского короля в Шамбо весь мир завидует. Нонсач будет в сотню, в тысячу раз лучше.
— А потом, со временем, как все в этом мире, он исчезнет — как руины Древнего Рима, как Колосc Родосский — все в мире обращается в прах. Даже великие дворцы великих дураков. И потому, очень скоро ваш дворец снова будет воображаемым, потому что его не станет. Не будет ничего — пустота, зеленый холм в зеленой тени.
— И, однако, люди поймут, что когда-то здесь стоял великий дворец — самый прекрасный на свете, не сравнимый ни с чем. И его построил король Генрих, и значит, все это не исчезнет.