Заточенные кепки / Острые козырьки (Peaky Blinders) – цитаты из сериала [5 сезон]

— А где все?
— Ваша жена наверху с Руби.
— Знаете, Фрэнсис, если бы в этом доме сегодня были выборы — я бы проиграл. Даже если бы моим противником был сам сатана.

Может, мне тоже написать тебе письмо? Но мы с Артуром ничего не сможем написать, потому что таких слов еще не изобрели. У нас просто не хватит слов. И что самое ужасное — мы могли учится, но пошли на фронт. И у меня нет, чертовых, слов...

— Ну и? Как тебе жизнь социалиста?
— Видишь бокал? Пузырьки поднимаются вверх, у каждого одинаковый шанс подняться.
— Своеобразна форма социализма.
— А бутылка... если выдернуть пробку — назад уже не вставить.

— Фрэнсис сказала, что Линда заезжала.
— Фрэнсис особенно преданна именно тебе, да?
— Что ж, люди преданны тем, кто им платит.

— Что за рапорт?
— Показания девочек.
— С кем они говорили?
— С кем же, кроме Бога.
— Он им свидетель.
— Есть Бог и есть Острые козырьки. Это Спарк Хилл, а мы в Смол Хит, мы гораздо ближе, чем Бог.
— И мы слышали ужасные вещи.
— У нас содержатся дети наихудшего сорта. Все они лгут, как дышат.
— Наполовину черную девочку вы заставляли мыться другим мылом!
— Мистер Шелби, ваши грехи стали легендой.
— Наши грехи!? По сравнению с избиением детей кирпичами и шлангами, наши грехи!... Наши грехи — пыль! Черная девочка повесилась, боясь вашего гнева.
— Я не вижу как...
— Не видите!? Так наденьте их! Наденьте очки, или я выдавлю вам глаза. И не думайте, что меня что-то остановит или что я боюсь ваших молитв, ваших крестов.
— Ваш мир дал трещину, как у тех избитых детей.

— Кого мы ждем?
— Сейчас сюда придет канцлер герцогства Ланкастерского, также он помощник канцлера казначейства и советник премьер-министра Великобритании. Вы оба встречались с плохими людьми, но этот человек сам дьявол.

— Войну нужно отложить.
— Ваш брат оставил мне гранату.
— Он извиняется. Вы оставили мины.
— Я тоже извиняюсь.

— Я Бриллиант Чанг.
— Бриллиант Чанг мертв.
— Возможно. Иногда я думаю, разве это рай? По запаху не похоже, а значит, я все-таки жив.

Дело не в сапфире, Томми, а в тебе. Ты был проклят.

— Кто бы мог подумать, что я буду вести дела с подонками цыганами и католиками. Но вы нормальные.
— Я нормальный до поры до времени. А потом нет.

— Мистер Мосли ждет предложений касательно тех, на кого можно положиться в Лондоне.
— На мой взгляд, самый талантливый организатор на юге это Алфи Соломонс.
— Он мертв. И он еврей. Согласно воззрениям нашего босса, то что он мертв менее важно, чем то, что он еврей.

— Вы заключаете союз с фашистом. Я навел справки среди худших людей в Уайт-Холле и выяснил, что вы вовсе не заключаете союз. Вы шпионите за ним. Зачем?
— Сказать честно, я уже не знаю.
— Вы копаетесь в своем саду, мистер Шелби? <...> Есть определенный вид сорняка, который можно сколь угодно полоть, травить, но он вырастет снова. В результате, избавиться от них можно лишь перепахав верхний слой почвы, и спалив обнажившиеся корни. Мы с вами делали это во Франции. Но когда я слышу речи этого Мосли, я вижу как ростки новой войны пробиваются у его ног. И вы видите то же, что и я. Вот почему вы против него.

Его звали Фредерик, мы просто беседовали. Он слушал меня. А теперь у него нет лица. Он также уродлив снаружи, как ты внутри.

— Она просто шагнула в канал. Я три дня останавливал ее, но она все равно это сделала.
— Она сказала, почему?
— Ничего внятного.
— А что невнятного?
— Она сказала, что цыгане изготовили гвозди для креста господня, вот почему мы прокляты навеки. Поэтому нужно кочевать, иначе вина нагонит тебя. <...> Потом её не стало. Я был влюблен в нее, Том. Никто не знал об этом. У меня сердце разрывалось, когда я ее доставал. Знаешь, твой дед ушел также — совершил самоубийство. Иногда такое передается в семьях. К черту семью, Том, нужно жить дальше. Ты цыган, нужно кочевать, иначе все это нагонит тебя.

Черный кот не снится прост так, брат.

— Артур хотел раздать всем документы.
— Что за документы?
— Я тут пытался объяснить всем, что мы... в заднице.