— С каких пор к завтраку не нужно одеваться?
— С тех пор, как началась жара, детка!
Ты настолько одержима получением желаемого, что не замечаешь, кого ранишь в процессе.
– Как продвигается брак?
– Мы разводимся.
– Должна сказать, похоже, это к лучшему.
— Знаешь, если бы только была волшебная таблетка, которая могла бы сделать тебя счастливее, не считая спиртное... кто-то должен был её придумать, он был бы несметно богат.
— Слушай, мы не друзья, поэтому я не собираюсь тебя обнимать или что-то типа того, но я тебе скажу вот что: хотя и нет волшебной таблетки, чтобы уменьшить твою боль, ты найдешь способ жить дальше, и когда ты его найдешь, ты забудешь свою боль...
— Доктор!
— Я хотела извиниться..
— За что именно?
— За наше свидание на пикнике... Ты столько вложил в него, а я так испугалась, что ничего не получится, что у нас так мало общего, поэтому всё испортила... Но я осознала, что ты мне нравишься, Уэйд Кинселла, ты мне очень нравишься... и кто знает, может есть шанс на то, что мы будем счастливы, и мы не узнаем, пока не попробуем.
— О чем ты говоришь?
— Может ты подумаешь о том, чтобы быть моим настоящим, о котором все-все будут знать, парнем. Всё хорошо, ты можешь подумать, потому что я в курсе, что сама не подарок: нервная, а иногда слишком властная, и такое случается, но...
— Иди сюда! Это сочельник, док! В этот вечер случаются вещи безумнее, чем доктор и бармен.
– Привет, соседка! Заметила, что всякий раз при моём приближении искры летят?
– Если тебе это так нравится, посмотрю на вашу встречу с моим электрошоком.
... нельзя разбить тебе сердце, а потом просто развернуться и уехать.
— Единственное, что я не понимаю, как тебе удалось?
— Что?
— Ты, наверно, всю ночь готовил... Мой дядя должен тобой гордиться.
— Я не знаю, что ты пьешь, Лэвон... Ведешь себя как сумасшедший.
— Я знаю, что я знаю... ты помог Зои. Ты — хороший парень.
— Я не знаю, о чем Вы говорите, мистер мэр, а Зои Харт в моей помощи не нуждается. Спроси у нее сам.
— Роуз, дело в том, что иногда во благо не надо говорить правду только потому, что ты считаешь это правдой.
— Типо, как если бы мы собирались соединиться с нашим смертельным врагом, и на улицах начнется мародерство?
— Или двое людей, которые могли бы быть счастливы вместе, не смогут быть вместе только потому, что ты повел себя неверно.
— Прости меня за вчерашнее. Я вёл себя, как обычно.
— Ты проделал весь этот путь, чтобы сказать мне об этом?
— Я проделал весь этот путь, чтобы сказать тебе, что ты видела во мне больше, чем я сам когда-либо видел в себе. И я испугался, что не смогу соответствовать этому образу, просто было легче всё разрушить, что я и сделал... Я знаю, как сильно ранил тебя, Зои, но всё, что я сделал с тех пор, всё, чего я хочу — это быть тем мужчиной, которым ты меня видела, и если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы дать мне ещё один шанс, я готов. Я готов быть здесь для тебя во всех смыслах... Я люблю тебя, Зои Харт.
— Ого!
— Надо признать, что я рассчитывал на нечто большее, чем просто «Ого».
— Слушай, очевидно, у меня к тебе тоже все ещё есть чувства, сильные чувства... Я слышу, что ты говоришь, но я всё ещё пытаюсь пережить это, именно поэтому сейчас мне нужно расстояние, какая-то перспектива, мне нужно время...
— Мне жаль, Зои... и как ты?
— Знаешь, говорят, что пироги делают тебя счастливее? Всё враньё!