«За» наших было то, что каждый понимал: этот бой – последний. Русский долго запрягал, но остановить неукротимый вал рвущихся к победе воинов было не под силу никому. И еще — «за» наших было то, что наши солдаты просто лучше воевали. Да, господа эсэсовцы, это вам не детей и женщин в газовые камеры заталкивать. На штурм шел русский Ваня из пехоты, прошедший кровь, огонь и воду.
Мне позволено всё, потому что в эту секунду я прекрасно сознаю, что делаю. Я иду на смерть. Я иду не на риск. Я принимаю не бой. Я принимаю смерть. Мне открылась великая истина. Война — это приятие не риска. Это приятие не боя. Наступает час, когда для бойца — это просто-напросто приятие смерти.
Победа не за теми, кто побеждает в бою. А за теми, кто продолжает улыбаться.
Даже когда ты обороняешься, ты должен атаковать.
Бежать с поля боя — это неуважение к себе, избегать боя — неуважение к врагу. Не можешь выбрать, что лучше, заставь выбирать врага.
Я хотел тебе кое-что сказать. Но позже... когда ты будешь умирать!
Mam ci coś do powiedzenia. Ale to potem... jak juz będziesz umierać!
Сначала нужно ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет.
А ещё...
Не знавший синяков атлет не может идти в бой с отвагою. Только тот, кто видал свою кровь, чьи зубы трещали под кулаком, кто, получив подножку, всем телом выдерживал тяжесть противника, кто, упав, не падал духом и, опрокинутый, всякий раз вставал еще более непреклонным, — только тот, вступая в бой, не расстается с надеждой.
Письмо 13.