Чем больше ты доверился человеку, тем больший у него соблазн тебя предать.
Я считаю, что действительно настоящая религия — это Доброе Сердце.
Два источника доброты: относиться ко всем людям одинаково благожелательно, быть безразлично добрым к каждому может как тот, кто глубоко презирает людей, так и тот, кто глубоко их любит.
Владеть собой настолько, чтоб уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии.
Очень немногие могут сказать: я люблю человечество. Я не из них.
Ненавидь дурное в человеке, а человека люби.
— …Представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулаченком в грудь и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
— Нет, не согласился бы, — тихо проговорил Алеша.
— И можешь ли ты допустить идею, что люди, для которых ты строишь, согласились бы сами принять свое счастие на неоправданной крови маленького замученного, а приняв, остаться навеки счастливыми?
— Нет, не могу допустить.
Если вы не можете сказать ничего хорошего о человеке, не говорите о нём вообще.
Держись от ближнего своего на расстоянии человеческой любви.
— Знаешь, в чем твоя беда? — рявкнул Крамли, но тут же смягчил тон. — Ты любишь людей, которые этого не заслуживают.