— Может всё не так было?
Роман молча смотрел в сторону.
— Нет, всё было так. Тут, — показал на негативы, — есть всё. Черчилль обещал Гитлеру тянуть время, пока он будет СССР уничтожать. Не открывать второй фронт. Одним жирным задом сел на два стула. Когда увидел, как Сталин бьёт немцев, понял, что надо менять своё слово. И изменил. Гесса — под трибунал, открыл второй фронт.
— История Гесса... Она полна тайн... Сорок первый, война между Великобританией и Германией идёт давно. Но Гитлер подумывает о тайном соглашении с Великобританией. Он хотел договориться с Лондоном о прекращении налётов на Великобританию в обмен на отказ Черчилля от открытия второго фронта.
— Не может быть! Никогда не поверю, что Черчилль о чём-то договорился с Гитлером.
— Тем не менее так оно и было. Такой план Гитлера существовал, Гесс фактически был его автором. Точнее, Рудольф Гесс был соавтором этого плана. Я имею ввиду, что главный автор — Гитлер. Гесс решил полететь в Англию, встретиться там с Черчиллем и обо всём договориться лично. Он надеялся устроить встречу британского премьера и рейхсканцлера.
— Зачем вам заложник? Вы же заключили договор!
— Видишь ли, дружок, договор хорош, пока его не нарушили.
— Что вам надо?
— Я хочу заключить с вами договор, не стреляйте.
Вот оно, истинное чудо нашей цивилизации! Вы умудрились превратить любовь в обыкновенную сделку.
— Итак, Кальцит, на чём мы остановились?
— Полагаю, вы хорошо осведомлены о положении дел, господин Вэй? Один лишь ваш отказ от помощи заражённым ставит нас в шаткое положение. Если вы так и продолжите вкладывать все силы в поддержку карантина, при следующем нападении «Реньюниона» Лунгмэнь окажется в опасности.
— Мы предприняли все возможные меры к возможной угрозе террористов. Оставьте свои опасения при себе.
— А у Лунгмэня есть опыт подавления вооружённого восстания среди заражённых? Отрадно слышать, что вы не сидите, сложа руки. Но ваша неготовность нанести превентивный удар ставит вашу компетентность под вопрос.
— Наша гвардия не уступит сборищу заражённых!..
— Точно ли известно, что Лунгмэнь — следующая цель «Реньюниона»?
— Чтобы нарастить свои силы, им нужны не только ресурсы, но и новые рекруты — готовые для вербовки заражённые. У вас в избытке и то, и другое. Ваш город — лакомый кусочек для террористов.
— С этим сложно не согласиться.
— Мы, «Родос», можем предоставить наш опыт столкновения с подобным врагом, господин Вэй.
— Говорите, что можете поделиться опытом, но притащили с собой контракт? Вы ведь здесь явно не из бескорыстных побуждений. Если хотите приобрести надёжных партнёров в нашем лице, не следует ли предоставить более ценную информацию, Кальцит?
— Поверьте на слово: полученные в Чернобоге данные связаны с реальным боевым опытом «Родоса». Без нас самих они будут бесполезны. Я считаю, что у Лунгмэня только один выход — заключить контракт и объединить усилия в борьбе с «Реньюнионом».
— Председатель Вэй, не в наших интересах принимать к себе заражённых чужаков!
— Успокойся, Чэнь. В конце концов, они — наши гости. Кроме того, при выборе верного друга, важно только одно его качество — способность встать с тобой плечом к плечу.
— Это же...
— Да. Запись сражения, которое вам навязали по пути сюда. Чэнь, что думаешь о боевом потенциале «Родоса»?
— Авангард, арьергард и общий строй организованы с учётом ландшафта и позиции врага. Своё дело и права они знают. Показатели — тоже впечатляющие. Только вот с врагом такого уровня Лунгмэньская гвардия справится и сама, без помощи «Родоса». Таков мой вывод.
— Согласен. Нашим войскам не составит труда отбросить террористов. Кроме того, запрошенная вами по контракту цена слишком уж велика, Кальцит.
— Позвольте повторить: считать «Реньюнион» простыми бунтарями — верх неосмотрительности. Если сейчас не предпринять радикальные меры, Лунгмэнь падёт через несколько недель.
— Это угроза? С чего такая уверенность...
— Мы видели её — ту, что во имя гнева заражённых сжигает всё на своём пути.
— Вы это о лидере «Реньюниона»?
— Чернобог был разрушен всего за одну ночь, потому что они напали в день «Бедствия». И в их главе стояла Талула — она обратила ярость «Реньюниона» в пламя, что сожгло Урсусский город. А сейчас они положили глаз на Лунгмэнь, чтобы пополнить свои ряды. Они не остановятся ни перед чем.
— Помимо «Реньюниона» есть ещё один повод для опасений. Империя Урсус лишилась одного из своих городов — и так они этого не оставят. Вы понимаете, к чему всё идёт.
— Что верно, то верно. Будь по-вашему. Мы готовы заключить контракт. Однако, выполнение наших обязательств будет зависеть от ваших успехов. Я ставлю два условия. Первое — «Реньюнион» должен быть повержен вашими руками. Как закончите с этим, узнаете и второе. Если не согласны — контракт аннулирован. В конце концов, «Родосу» тоже нужен этот контракт, верно?
Наши мирные договоры бессмысленны: мы не прекращаем, а лишь откладываем войны.
Пояснение к цитате:
Личная встреча для того, чтобы никто ничего не узнал.
Предсказание — это договор с жизнью другого человека, и указание возможного пути. И оно должно быть максимально правдивым. Именно поэтому истинные гадалки гарантируют предсказание собственной жизнью.
Будем добиваться, чтобы все было честно. Не хочу обращаться к жаргону, но у нас есть понятие — «пацан сказал — пацан сделал». По крайней мере, «понятия» должны соблюдаться и на международном уровне.
Повторю, мы заинтересованы в том, чтобы подробнейшим образом объяснить американским коллегам и всем их союзникам по НАТО, что не можем удовлетвориться обещаниями. Тем более что письменные обязательства глав государств и правительств, требующие от натовцев учитывать наши интересы в полной мере, не говоря про устные гарантии, о которых президент России Владимир Путин не раз упоминал, оказывается, ничего не стоят. Так дело не пойдёт. Будем добиваться, чтобы все было честно. Не хочу обращаться к жаргону, но у нас есть понятие — «пацан сказал — пацан сделал». По крайней мере, «понятия» должны соблюдаться и на международном уровне.
— Судите сами, — с упоением говорил Библиотекарь. — У меня с людьми торговые отношения. Всё ясно, как чистая вода, пронизанная солнцем. Вы мне — душу, я вам — колдовскую силу. Жизнь ваша станет легче и радостнее, хоть и немного опаснее. А как обстоят дела с Богом? — не прерывался рогатый. — Вам остаются только надежды, которые часто не оправдываются. Люди молятся в расчёте на то, что их мольбы будут услышаны, но это очень не надёжно. Во-первых. Вы не находите, что это несколько самонадеянно — ожидать получить желаемое, сделав так мало? Просто помолиться! Во-вторых, люди сами придумали правила игры, не спросив другую сторону — Бога, а согласна ли она с этими правилами. Люди надеются, что у Бога хватит времени услышать молитву каждого. Иные будто ставят условия: «Я помолюсь, совершу доброе дело или буду соблюдать все заповеди, но за это, Господи, изволь исполнить моё желание. А если ты не сделаешь то, о чём я прошу, я буду крайне разочарован. Так разочарован, что, возможно, перестану в тебя верить». Человек не слышит другую сторону, оттого что у них не установлен чёткий диалог. Это странно и несправедливо. Представьте, если бы Бога можно было вызывать, как меня, и договариваться с ним напрямую. К примеру: «Я буду год совершать добро, а ты за это сделаешь меня богаче. А лучше сделай меня богатым сейчас, и завтра я пожертвую часть денег церкви». Но этого не происходит. В свою очередь я предлагаю честные договорные отношения и никого не обманываю, а злом почему-то величают меня!
Тут Лара поняла, что вся тирада о Боге затевалась с одной-единственной целью — пожаловаться.
Малая ссуда делает человека твоим должником, большая врагом.
Пояснение к цитате:
Письмо 19.
Правила есть справедливость. Это то, о чём не должны забывать заключающие контракт: лишённый справедливости, договор превращается в свидетельство обмана.