Печальное нам смешно, смешное — грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.
Грустить легко, потому что грусть — это капитуляция. Намного лучше танцевать, пусть и в одиночку, размахивая свободной рукой.
Не грусти. Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно.
Иногда мне становится нестерпимо грустно, но в целом жизнь течет своим чередом.
Мое сердце спит 24 часа в объятиях печали...
Когда-то ты спросил, что значит «тосковать по тебе». Приблизительно это сочетание задумчивости, мечтательности, музыки, благодарности за то, что я это ощущаю, радости, оттого что ты существуешь, и волн тепла в районе сердца.
Хоть нам и грустно, но мы всё равно должны жить дальше, даже с этой грустью.
Последнее стихотворение поэта, написанное кровью в гостинице «Англетер» в Ленинграде, где он и скончался.
1925.
А ещё...
Прощай же грусть,
И здравствуй грусть,
Ты вписана в квадраты потолка,
Ты вписана в глаза которые люблю,
Ты еще не совсем беда,
Ведь даже на этих бледных губах,
Тебя выдает улыбка,
Так здравствуй грусть,
Любовь любимых тел,
Могущество любви,
Чья нежность возникает,
Как бестелесное чудовище,
С отринутою головой,
Прекрасноликой грусти.