— Ты не можешь покупать мне гитару каждый раз, как разозлишь меня!
— Да, но ведь есть ещё барабаны, бас-гитара... а когда-нибудь я, может быть, подарю тебе тамбурин!..
Скрипка — опасный инструмент. На нем нельзя играть дурно или просто хорошо, как на рояле. Посредственная скрипичная игра ужасна, а хорошая — посредственна и едва терпима. На скрипке надо играть замечательно, только тогда игра может доставить наслаждение.
Иногда бывает так, что сам музыкальный инструмент в отличной форме, а вот музыканту явно требуется настройка.
Это как с музыкой. Иногда не ты выбираешь инструмент, он выбирает тебя.
Я никогда не сочиняю, сидя за фортепиано, я пишу в тишине за столом. За инструментом у тебя только десять пальцев, а в воображении у тебя – бесконечность. Я слышу музыку в тишине. Есть музыка разума и музыка сердца. Я пишу музыку сердца. И создаю ее для тишины, а зрительный зал служит для того, чтобы сделать эту тишину более глубокой. Я всегда работаю с пристрастием.
Музыкальный инструмент, как девушка для музыканта. Тебе приятно делиться своей девушкой?
Извини, тебе это мешает? Я бы сыграл твое любимое, но тяжело сыграть порно на виолончели.
Музыканты играют на инструментах, я играю на оркестре.
— Сима, что ваш Йосик пытается так натужно выдавить из этой скрипки?!
— Симен Лазаревич, если вы не умерите пыл вашего сарказма, вы пересушите мне все белье! Йосик играет «Осень» Вивальди.
— Ну, конечно, осень! А я думаю, почему у меня вянут уши?
Оркестр чужо смотрел, как
выплакивалась скрипка
без слов,
без такта,
и только где-то
глупая тарелка
вылязгивала:
«Что это?»
«Как это?»
Каждый музыкальный инструмент — это история музыки.
Скрипка как живое существо: она ревнива, она обидчива на невнимание — тогда она скрипит, расстраивается, переживает, кряхтит, болеет, у неё начинается насморк, у неё лопаются струны. Она может умереть.
Моя скрипка — это моя прекрасная дама со всеми достоинствами и слабостями. Не понимаю, почему у французов скрипка мужского рода. Ну да много разных странностей в мире существует.