Природа не для всех очей
Покров свой тайный подымает:
Мы все равно читаем в ней,
Но кто, читая, понимает?
Описывать Англию – занятие бессмысленное и беспомощное. Это как оказаться ребенком в сказке: тебе дано увидеть чудо, но не дано о нем рассказать. Все, что ты можешь себе позволить – это наблюдать.
Есть города, где не устаешь быть наблюдателем. Париж из их числа.
Наблюдатель — это принц, повсюду сохраняющий инкогнито. Поклонник жизни делает весь мир своей семьей, подобно тому как поклонник прекрасного пола объединяет в одну семью всех красавиц — и тех, которых он уже обрел, и тех, кто ему встретится, и тех, кого ему не суждено найти, подобно тому как любитель живописи живет в зачарованном обществе запечатленной на холстах мечты. Тот, кто движим любовью к жизни мира, проникает в толпу, словно в исполинскую электрическую батарею. Он подобен зеркалу, такому же огромному, как сама эта толпа; он подобен наделенному сознанием калейдоскопу, в каждом узоре которого отражается многообразие жизни и изменчивая красота всех ее элементов. Это «я», которое ненасытно жаждет «не-я» и ежеминутно воплощает его в образах более живых, чем сама непостоянная и мимолетная жизнь.
Пояснение к цитате:
В бит-поэме «Шторм» Тимоти описывает дискуссию с девушкой, верящей в эффективность гомеопатии, вред медицинских препаратов и заговор фармацевтических компаний. Она заявляет Тиму, что он безоговорочно верит в науку сродни слепой вере фундаменталиста, называя его ограниченным. В ответ Тим говорит, что это чушь, и объясняет разницу между научным подходом и верой.
https://youtu.be/HhGuXCuDb1U? t=345
— Снова ты?
— Мои поздравления. Похоже, что нам с Керубиилом не нужно вмешиваться.
— Кто же ты такая? Тебе что-то от меня нужно?
— Меня зовут Маюри. Я контролирую Керубиила. Я автоматически рождаюсь в тех местах, где скопившаяся сила духов превышает допустимый порог. Моя задача — оценить надёжность сосуда в удержании такой мощи.
— «Сосуд»? Это ты про меня?
— Да. Немного понаблюдав за тобой, я пришла к выводу, что реактивировать систему нет нужды. Значит, мы с Керубиилом выполнили свою задачу.
— Выполнили? Что это значит?
— Только то, что за ненадобностью моя сущность распадётся. Тело обратится в ничто.
— Почему ты так спокойно об этом говоришь? К чему такие крайности?
— Не знаю, что тебе ответить. Если коротко — я исчезну после оглашения своего вердикта. Таков принцип моего существования, и не более того... Тем не менее, напоследок мне хотелось с тобой поговорить.
— Хм... Наблюдатель в сопровождении пользователя Лазурью?
— А ты чё ещё за хрен с горы? Чё за дела, Крольчиха? Притащила меня в такую глушь, чтобы поглазеть на какого-то старого хрыча?
— Релиус, это не та цепь событий, в которую тебе дозволено вмешиваться.
— А я и не вмешиваюсь. Просто со стороны наблюдаю за своим творением. Ни больше, ни меньше.
— И как ты собираешься её использовать?
— Предполагалось, что она — не более, чем провальный прототип. Но она каким-то боком сумела унаследовать Лазурь, что уже вызывает интерес. По возможности, хотелось бы заполучить её и изучить более детально.
— И что же это, если не вмешательство?
— Кто бы говорил. Слышал, ты расчехлила «звено Цукуёми». Ещё и рассекающее время «звено Сусаноо» даёт о себе знать...
— А ты сегодня на удивление болтлив.
— Эй, какого чёрта здесь творится?!
— Она — творение моих рук. Устройство первичного поля для исследования Рубежа №12.
— Чё? Ноэль?!
— Продолжаешь ползать в тени, подобно насекомому?
— А, Крольчиха... В чём дело? Надоело наблюдать, сидя в партере?
— Некоторые события можно увидеть, только самому оказавшись на сцене.
Я верю во всевидящее око, которое сверху наблюдает за нами. К сожалению, это правительство.
От деревянных башмаков к деревянным башмакам – путь в четыре поколения:
первое поколение наживает,
второе – приумножает,
третье – транжирит,
четвертое – возвращается на фабрику.
Сначала заставляй работать собственные мозги, а затем уж читай книги. Наблюдай за людьми, представляй, что они чувствуют, о чем мечтают, кому симпатизируют, а кого не любят. Ты удивишься, когда увидишь, как много можно узнать, всего лишь открыв глаза.
А ещё...
Я водку пил с томатным соком
В счастливой юности года
И часто думал о высоком,
О низком – только иногда.
Пока соседка Зинаида
Тайком не показала мне
Свое невзрачное либидо
Однажды вечером в окне.