Если ты разденешься, то будешь похож на белого кролика в розовом вине со спагетти...
женщина должна что-нибудь надеть, иначе потом с нее будет нечего снять. голое мясо всего лишь голое мясо.
Пояснение к цитате:
авторская орфография сохранена
— ... И я вальсировал еще и еще и не чувствовал своего тела.
— Ну, как же не чувствовали, я думаю, очень чувствовали, когда обнимали ее за талию, не только свое, но и ее тело, — сказал один из гостей.
Иван Васильевич вдруг покраснел и сердито закричал почти:
— Да, вот это вы, нынешняя молодежь. Вы, кроме тела, ничего не видите. В наше время было не так. Чем сильнее я был влюблен, тем бестелеснее становилась для меня она. Вы теперь видите ноги, щиколки и еще что-то, вы раздеваете женщин, в которых влюблены, для меня же, как говорил Alphonse Karr, хороший был писатель, — на предмете моей любви были всегда бронзовые одежды. Мы не то что раздевали, а старались прикрыть наготу, как добрый сын Ноя. Ну, да вы не поймете...
Ах, что это была за мука! Кругом сплошь нагие женщины, закутанные до подбородка.
Ради искусства можно появиться на сцене и обнаженным, но вернуться оттуда надо не только одетым, но и более чистым... Но как бы то ни было, я хочу, чтобы ты была последним человеком из тех, кто станет подданным острова голых.
— Ты был на высоте вчера вечером, Тайлер, теперь другим полицейским есть к чему стремиться!
— Спасибо!
— Знаешь, я думала, что если когда-нибудь увижу тебя голым, то это произойдет совсем при других обстоятельствах!
Нагота — не слишком приятная, однако неотъемлемая часть жизни стаи. Мы и думать об этом не думали, пока не появилась Ли. С ее приходом стали случаться конфузы. Поначалу Ли, как и все, не очень-то умела держать себя в руках. Ей потребовалось время, чтобы научиться не перевоплощаться чуть что, раздирая на себе одежду. Мы все успели ее оценить. Нет, выглядела Ли ничего, просто было жутко неприятно, когда она после этого читала твои мысли.
— Ну и зачем ты разделся?
— Чтобы сжечь за собой мосты.
— А по-другому нельзя было? Сразу говорю, я тебе свои трусы не дам.
У луны сегодня такой странный вид. Не правда ли, странный? Она похожа на помешанную — на помешанную, которая всюду ищет себе любовников. И она нагая. Она совершенно нагая. Облака стремятся прикрыть ее наготу, но она им не позволяет. Она выставляет себя на небосклоне нагой. Она бредет сквозь ряды облаков шатаясь, точно пьяная женщина… Я уверен, она ищет любовников.
— В среду я фотографируюсь обнажённой.
— Зачем ты это делаешь? Хочешь выпустить открытки, чтобы потом раздавать их потенциальным кандидатам?
— Это не для мужчины, это фотографии для меня. Когда я состарюсь и моя грудь отвиснет до колен, я посмотрю на фотографии и подумаю: «Боже, как потрясающе я выглядела!»
— Какая самовлюблённость!
— Вы же не считаете, что желание фотографироваться в седьмом классе признак самовлюблённости?
— Но мы же не обнажены на этих фотографиях.
— Нравится тебе эта девочка? — спросил Кондаков, жуя, и глядя на фото над столом.
— Н-не могу сказать. Она снимается голая и не краснеет, не прячет лица. Нормальная женщина в такой ситуации сгорит от стыда. Как мне кажется, Кеша, без любви нельзя бросить на наготу даже косой взгляд. Любящему можно. Любовь очищает взгляд...
— Прошу вас не бойтесь, я джентльмен.
— Вы раздеты!
— Уверяю, это не для вас.
— Знаешь, художница, которая игрушку нашла, хочет чтобы я ей позировала для картины.
— Голая?
— Дурак!