— Итак Кларк, чего ты боишься?
— Боюсь?
— Что не даёт тебе спать по ночам?
— Неизвестность.
— Все так говорят.
— Но не все смотрели неизвестности в глаза столько, сколько я.
И, недолго думая, образовал театральный кружок-ячейку.
Народ ничего не понимал, в члены записывались очень мало. А когда дьячок пустил для озорства слух, что записавшимся будут селедки выдавать, в ячейку привалило все село, даже древние старцы и старухи.
Председатель Павел Мохов рассмеялся и колченогой старушонке Секлетинье задал такой вопрос:
— Хорошо, я тебя, бабушка, зарегистрирую. Вот тебе роль, играй первую любовницу. Можешь?
— Играй сам, толсторожий дурак, — зашамкала бабка, приседая на кривую ногу. — Подай мои селедки, что по закону причитается… Три штуки.
Нам повторяли «Россия вперёд», но что впереди непонятно всё так же...
В необычных ситуациях обычно взрослые начинают теряться в неизведанном, так что бесполезно на них надеяться.
Взрослые редко когда могут привыкнуть к новой обстановке.
Древнейшая и сильнейшая эмоция человечества — это страх, а древнейший и сильнейший вид страха — это страх перед неизвестным.
Этой фразой Г. Ф. Лавкрафт начинает введение к своей книге «Supernatural Horror in Literature» (1927). Смысл её заключается в том, что ключевым страхом является состояние неизвестности, а все остальные страхи базируются на нём. Соответственно, бороться со страхом можно получением информации об объекте страха. Большинство страхов становятся иррациональными и отступают, как только мы узнаем чуть больше об их источнике.
Агнософобия — боязнь неизвестности.
Неведомое опустошает разум. Не заполняй его догадками.
Я не мог думать о будущем — у меня не было будущего. В назначенный час я беру свое плавательное снаряжение и иду на корму лайнера, потом прыжок в темноту и… полная неизвестность. Я не мог думать о прошлом — оно исчезло, отпало само собой. Все мое внимание сосредоточилось на настоящем. Я живу в этом отрезке настоящего, и он, как шагреневая кожа, неумолимо сокращается.
Всем хотелось бы иметь парочку надёжных и безотказных правил, которые объясняли бы, как давать и принимать любовь. Но, увы, это путешествие, по неизвестной земле.
— Благодарю, что в кой-то веке развлёк меня, Рагна.
— Чёртова крольчиха... Кто это вообще такая была [Ноэль]?
— Новое «Око Лазури». Триггер бедствий. И в отличие от твоей унылой подделки, она унаследует истинную Лазурь. Вихрь времени вновь течёт по прямой. И даже я теперь не могу предположить, куда занесёт ту каплю, которой мир позволил упасть. Но я хочу это увидеть.
— Может, объяснишь по-человечески?
А ещё...
Так уж человек устроен: пугает неизвестность и затянувшееся ожидание, меж тем как угроза сама по себе лишь вызывает прилив в кровь того самого яростного азарта.