Шериф Рэй с Льюисом (директор исторического музея и временный помощник шерифа) на школьном автобусе перегородили улицу и открыли огонь из пулемёта «Виккерс».
Мёртвый не воскрес, хворый не загнулся,
Зрячий не ослеп, спящий не проснулся.
Весело стучали храбрые сердца…
Отряд не заметил потери бойца.
Не было родней, не было красивей,
Не было больней, не было счастливей.
Не было начала, не было конца…
Отряд не заметил потери бойца.
Отряд не заметил...
Автор слов и музыки: Егор Летов.
Павел Мохов трясущейся рукой всунул новый пистон, но самопал опять дал осечку. Ругаясь и шипя, Павел выбрал из проржавленных пистонов самый свежий.
Жених умоляюще взглянул на кулисы и, покрутив над головой пистолет, вновь направил его в грудь донельзя смутившейся Аннушки:
— Умри, несчастная!!
Кто-то крикнул в зале:
— Чего ж она не умирает-то!
— Ах, прощай белый свет!... — в третий раз простонала Аннушка, и самопал за кулисами третий раз дал осечку.
Дыбом у Павла поднялись волосы, он заскорготал зубами. Жених бросил свой деревянный пистолет, крикнул: — Тьфу! — и, ругаясь, удалился.
Аннушка же совершенно не знала, что ей предпринять, — наконец, закачалась и упала.
— Занавес! Занавес давай! — суетились за сценой.
Но в это время, как гром, тарарахнул выстрел.
Весь зал подпрыгнул, ахнул.
Храпевший суфлер Федотыч тоже подпрыгнул, подняв на голове будку. С окон посыпались на пол спящие, а те, что храпели на полу, вскочили, опять упали — и поползли, ничего не соображая.
Аннушка убежала, и занавес плавно стал задергиваться.
Поначалу, действительно, мы не заметили, но потом он, действительно, говорит: «Отвезите меня, говорит, по адресу». ... Только мы от него отошли немножко, он заходит за дерево, постоял да как ахнет – и брык с катушек.
Случилось что-нибудь невероятное, Биттнер... Мы заняли Москву?
Обман на войне необходим.
Лучше всегда сработает, то что враг меньше всего ждет, как сказал Фридрих Великий.
Явил Сварог чудо на порог.
Желания имеют свойство сбываться, но далеко не всегда это делает нас счастливыми. Порой исполнение мечты может обернуться суровым наказанием.
Когда неожиданно что-то меняется, за этим всегда кто-то стоит.
Вах, пипец подкрался незаметно...
— Олечка, что ты Женечку не взяла в ресторан?
— Ну почему? Я ей звонила. Она занята, у неё как раз сейчас занятия по сольфеджио.
— Я найду в себе, в самой глубине, белый фитилёк.
И зажгу его, чтоб светил тебе мой огонек.
Окна распахну, в них ворвется с утром подруга-любовь.
И оживет во мне мой маленький оркестр маленьких Богов.
Ла-ла-лай, ла-ла-ла-лай!
Ты играй во мне, и пляши во мне, мой маленький оркестр!
В самой глубине, всё, что нужно мне... Знаю, у тебя есть.
Будем кофе пить, есть, что обсудить нам, моя любовь.
И пусть звучит для нас мой маленький оркестр маленьких Богов.
— Красивая песня. Мне сейчас показалось или голос знакомый?!
— Поздравляю Вас, ваша внучка — кабацкая певичка.
— Ну, Эдит Пиаф тоже не в Ла Скала пела.
— Саша, вот можно без комментариев?
— Белый холст оставлю белым я, застынет палитра...
Ты — это я. А я? А я? А я?
Белый холст оставлю белым я, застынет палитра.
Я — это ты. А ты? А ты? А ты?
— Не знаю, а мне нравится.
— Ну как настроения?
— Ничего, Женёк. Интеллигенция в шоке. Но не боись, прорвёмся! Женёк, классная песня.
Непредсказуемость – прекрасная специя, не адский перец, но сахарная корица на десертике жизни.
А ещё...
Кто бы мог предположить, что из нужника выйдет такой гений?
А. П. Чехов про домашнего кота, найденного в уличном туалете.