— Я все время слышала тот звук. То сердцебиение.
— Это было мое единственное сердце. Я же ведь сложное событие во времени и пространстве. Должно быть пустил эхо, которое пришло к тебе.
— Но почему ко мне?
— Потому что ты особенная.
— Я еще раз тебе повторю: нет, во мне нет ничего особенного.
— Нет, ну ты правда особенная. Оу, ты и вправду не веришь в это, да? Я могу понять, Донна, что ты думаешь. Все это отношение, и вся эта дерзость – просто потому что считала, что ты этого не стоишь.
— Прекрати!
— Кричишь на мир, потому что никто не слушает, а с чего бы им слушать.
— Доктор, прекрати.
Что же заставляет людей вставать с постели в столь ранний час, дрожать от холода на улицах и мерзнуть в церкви? Что это — вера или суеверие? Благочестие или ханжество?
Он не поверит. Не такой дурак. Но именно потому, что не дурак, он притворится, будто верит.
И тот, кто намеревался переубедить меня в моем неверии, лишь укрепил меня в нем.
Но ты не попытался. Ты прикрылся удобным щитом неверия, ты заставил сердце если не замолчать, то с крика перейти на шёпот. И теперь не можешь себя за это простить.
мысли Хедина о себе.
Война мага. Том 3. Эндшпиль.
Так трудно кричать, чтобы тебя услышали, когда весь мир, похоже, затыкает уши, а то, что ты говоришь, – невероятно и попросту немыслимо.
Не верь в добрые обещания дурных людей.
Малала цитирует своего отца Зияуддина Юсуфзая.
Иногда в правду невозможно поверить, но это не значит, что это неправда.