Можно вот так вот мотаться, быть усталым, измотанным, иметь серьёзные финансовые проблемы, быть простуженным, и при этом быть абсолютно счастливым…Абсолютно… просто по той причине, что тебя ждут. И знаете, не просто вот так вот ждут, а ждёт та, которая нужно тебе, чтоб тебя ждала. Потому что есть те, которые ждут, ну и пусть подождут. Дождутся! А можно быть наоборот здоровым, перспективным, успешным и быть абсолютно несчастным, ну, потому что тебя не ждут. Она не ждёт, и кажется, что вообще никто не ждет.
И ещё у тебя есть телефон, и у этого телефона есть номер. И этот номер никто не набирает, потому что она не набирает, и кажется, что никто не набирает. А она не набирает. И при этом у тебя самого в мозгу какими-то огненными цифрами горит её номер, её заветный номер. И ты понимаешь, что не надо его набирать, причём ни в коем случае не надо его набирать, потому что будет только хуже. И как только так подумал – сразу набрал. И сразу стало хуже, причём в любом случае. Ты услышал короткие гудки, значит, она с кем-то разговаривает. С кем? Длинные гудки – она не берет трубку. Почему? Значит, у неё определился мой номер, и она не хочет брать, значит, надо позвонить с такого телефона, который она не знает. Или ты слышишь голос оператора, сообщающий о том, что абонент недоступен. Или её голос, который тебе не рад, и какие-то лживые ответы, или какие-то совсем безразличные вопросы. И ты понимаешь в этот момент, что ты, наверное, вообще никому не нужен. А с этим-то что ты можешь сделать? Если ты ей не нужен, значит, ты никому не нужен. А с этим как ты можешь справиться?
Отношения? Дорогой мой Зигмунд, отношения — штука хрупкая. Один неверный взгляд, одно неверное слово, и на вас катится огромный снежный ком, который набирает такую скорость и такой вес, что вам лучше закопаться поглубже. <...> И вот тут «БАБАХ!» и пелена спадает, и ты понимаешь, что та симпатичная юная девушка, на которой ты женился, не так уж юна и симпатична. Она — монстр, и не тот монстр, который в детских сказках вылезает из-под кроватки… Нет… Она использует чувство твоего собственного достоинства в качестве половой тряпки, чтобы стереть остатки твоей же гордости с пола. Ну, конечно, я тоже терзал ее время от времени… Но, честное слово, я-то думал, что в браке так и нужно! Короче, сейчас, когда мы уже разошлись, я даже не знаю, кого я больше ненавижу, её или себя, честное слово! Я часто сидел и думал, почему наши друзья не пытались уничтожить друг друга так, как это делали мы. И ответ оказался очень простым: они не были несчастливы в браке, а мы были. <...> В реальной жизни отношения складываются не так, как в кино. «Получится — не получится», а потом получается и живут они долго и счастливо. Вы в это вообще можете поверить? 9 из 10 пар распадаются, потому что им изначально не суждено быть вместе, а половина из тех, кто все-таки женится, потом разводится. И должен сказать, что, даже пройдя через всё это, я не стал законченным циником. Я до сих пор верю, что любовь — это когда даришь… шоколадные конфеты, или, в некоторых странах дарят, например, курицу. Вы, конечно, можете считать меня придурком, но всё равно я верю, что любовь существует.
Но я-то люблю его. Я любила его многие годы. А любовь не может в одну минуту превратиться в безразличие.
Кто хочет удержать – тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются удержать.
Если бы ты был моим другом, я бы смогла поговорить с тобой об этом, но я не могу. А если мы не можем разговаривать по душам, зачем тогда ты мне нужен? Зачем мы друг другу?
У каждого есть о чём рассказать. У каждого есть о чём помолчать.
Очень опасно встретить женщину, которая полностью тебя понимает. Это обычно кончается женитьбой.
Если в отсутствии человека вы совершенно равнодушны к нему, а его присутствие пьянит вас счастьем, что же происходит на самом деле?
Если стоит выбор между «да» или «нет», то «да»! Сделайте это. Поцелуйте, обнимите, догоните, встретьтесь, скажите. И пусть выйдет ерунда, зато хоть попытались.
... нет жестокости более страшной, чем жестокость женщины к мужчине, который любит ее, но которого она не любит; в ней не остается больше ни доброты, ни терпимости, одно только безумное раздражение.
— Лучше приходи всегда в один и тот же час, — попросил Лис. — Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. В четыре часа я уже начну волноваться и тревожиться. Я узнаю цену счастью!
Меня ломает не твое отсутствие. Это ломка по тому времени, когда меня без тебя не ломало.