И ему стало хорошо — он почувствовал, как в душе у него воцаряется благостный покой: злая собака тайников его души завиляла хвостом.
Я ощущал пустоту — ту пустоту, которая полна печали, но не отчаяния, которая заставляет нас жалеть, но не разбивает сердце, которая может быть, ущербна, но от этого только яснее и чище. И вдруг я понял, что это за пустота и как она называется. Мы постоянно пользуемся этим словом, не сознавая, что оно содержит в себе целую вселенную покоя. Это слово — свобода.
Лучше на мгновение испытать стыд, зато потом наслаждаться покоем.
Мы забываем свои мечты, боясь, что они не исполнятся, но еще больше мы боимся, что они когда-нибудь исполнятся.
Дорога — это единственное, что тебе никогда не изменит. Наскучит уют, остынет любовь, и останется только Дорога, и где-то далеко впереди — Надежда, что будет любовь, покой...
А сегодня ты снова в Дороге, и с тобой снова Тревожность. И не лги себе: без нее ты не можешь. Любовь и покой — это только мираж, без которого не бывает Дороги.
Если не находишь покоя в самом себе, то бесполезно искать его в другом месте.
Тогда Фанг улыбался. Он, словно освободился от чего-то. Поэтому хоть мне было больно и одиноко, я нашла покой в своей душе.
А ещё...
— Такой момент всегда наступает. Перед атакой, наступлением, бомбардировкой, хаосом — мгновение абсолютного покоя. Прислушайтесь. Разве это не похоже на затишье перед бурей?
— Я никогда не стремился к покою, генерал.
— Гавань не видна отсюда, значит они нас тоже не видят. Мы отрезаны; крысы в бочке. А это затишье перед резней.