— Для счастья в браке надо понять главное противоречие между нами.
— Какое?
— Для него секс — уже примирение. А для неё секс невозможен, если они не помирились.
— Почему так?
— Дело в различии между пенисом и вагиной. Пенис — это поршень, боевой таран, если угодно. Гнев тарану не помеха. Иногда это даже помогает. Этакий «брутальный подход». А вагина... вагина должна расслабиться, чтобы раскрыться и впустить. Нельзя же быть гостеприимной хозяйкой, когда ты в гневе.
Мир может спасти только примирение, но никак не правосудие, которое по существу является синонимом мести.
Мы напоили после их пьяными и помирили. Нет ничего легче, как помирить русских людей.
— Подожди, Глория, — кричал он, — дай мне объяснить!
— Ничего не надо объяснять. Поцелуй меня.
— Не думаю, что это лучший вариант. Если я чем-то обидел тебя, мы должны это обсудить! Мне не нравятся эти «поцелуй-и-забудь».
— Но я не хочу с тобой спорить. Ведь это чудесно, что мы можем поцеловать друг друга и забыть, а вот когда не сможем — настанет время спорить.
Странный был вечер — в сквере на лавочке
С тобой разругались мы вдрызг.
Ты подарила мне сердце на палочке,
А я его сгрыз...
Свет погасили внезапно и затемно,
День так внезапно уплыл.
Я вспоминал, что же на дом мне задано,
Но прочно забыл.
Странная ночь — на пустом подоконнике
С тобой разругались мы вдрызг.
Ты протянула мизинчик свой тоненький
И прошептала: «Мирись»...
— Может, ты помиришься с Фрэнсисом?
— После того, как он нас предал?... Мне иногда бывает стыдно, у тебя небывалая душа, ты всегда видишь в людях только хорошее. Я предложу ему присоединиться ко мне на шахте Уилл-Лежер. Возможно, мы возродим былую славу наших шахт.
— Значит, есть надежда, что все это было не напрасно.