Я теперь лучше понимаю свою маму. Родитель — это такая профессия, в которой невозможно преуспеть. Нужно ограничиться тем, чтобы причинять как можно меньше зла.
... Будьте добры, и пусть ребенок Ваш поймет, что Вы добры (сам, без подсказывания), и пусть запомнит, что Вы были добры, то, поверьте. Вы исполните перед ним Вашу обязанность на всю его жизнь, потому что Вы непосредственно научите его тому, что добро хорошо. И при этом он всю жизнь будет вспоминать Ваш образ с большим почтением, а может быть, и с умилением. И если б Вы сделали много и дурного, т. е., по крайней мере, легкомысленного, болезненного и даже смешного, то он несомненно простит Вам, рано ли, поздно ли, в воспоминании о Вас все Ваше дурное ради хорошего, которое запомнит. Знайте тоже, что более Вы для него ничего и не можете сделать...
Ребёнок — это как если твоё сердце где-то вне твоего тела. Ты здесь, а сердце бьётся где-то там.
Самое тяжкое бремя, которое ложится на плечи ребенка, — это непрожитая жизнь его родителей.
Её отец был очень мудрым и необыкновенно добрым человеком. Жаль, она не успела сказать ему об этом, когда он был еще жив. Она наивно верила, что он будет жить очень-очень долго, и она ещё успеет это сделать. О родителях всегда так думают. Что они будут жить очень долго. И когда они вдруг уходят, невысказанным остаётся самое важное, что мы откладывали на потом...
Лучше вообще не быть матерью, чем быть плохой.
— У тебя есть сотня баксов?
— Я вожу Порше. Как ты думаешь?
— Я думаю, что у твоих родителей есть сотня баксов.
Не войдет в рай тот, кто оставит родителей в старости.
Веришь ты в Бога или нет, мама не может умереть совсем, её бессмертие здесь, в сердце ребенка, которого она любила.
О, мама милая! Как ты нежна со мной выбрасывая за порог. Я с теплотой об этом буду вспоминать...
Разыгрывать перед её родителями благородного, чуткого, непьющего человека — пошло, невыносимо.