Й:
— послушай, зачем ты носишь очки, если все равно ничего не видишь??
Э:
— не потому что боюсь показать другим свою слепоту. Наоборот, это другие боятся моей слепоты. А я научился дружить с темнотой. В некотором смысле, она позволяет мне заглянуть глубже в людские души. Благодаря ей, мой разум стал острее.
Когда человек слеп душой, когда не чувстует эмоций, вот истиная темнота!!!
Смотри, ведь я уродина. А всё же бывает что-то такое, от чего мужчина слепнет, когда полюбит. Слепнет и он, и ты сама тоже. А потом приходит день, когда ни с того, ни с сего он вдруг видит, что ты уродина, как оно и есть на самом деле, и перестаёт быть слепым, и тогда ты тоже видишь себя такой, какой он тебя видит, и то, что тебе было, уходит, а вместе с этим уходит и мужчина.
Другим людям невдомек, что её мир полон красок. В воображении Мари-Лоры, в её снах всё цветное. Музейные здания бежевые, каштановые, кофейные. Научные сотрудники – лиловые, лимонно-желтые, морковно-рыжие. Фортепьянные аккорды из репродуктора на посту охраны долетают до ключной мастерской бархатисто-чёрными и ажурно-синими отсветами. Колокольный звон – бронзовые дуги, которые отражаются от окон. Пчелы серебристые. Голуби кирпичные, охристые, иногда золотистые. Большой кипарис, мимо которого Мари-Лора с отцом проходят утром, – калейдоскоп, каждая его иголка – многогранное сверкание.
Мари-Лора — незрячая девочка.
Я думаю, мы не ослепли, а были и остаёмся слепыми. Слепыми, которые видят. Слепые, которые, видя, не видят.
Все в этом мире такие – слепые, импульсивные, эгоистичные, не осознающие, чего они хотят или что должны делать. Все просто жалкие актеры, тупые марионетки!
— Он любит своего блудного сына, куда больше, чем преданного.
— Тогда любовь слепа.
— Слепа, глуха и глупа.