Цитаты про смирение

271 цитата

Вы знаете, батюшка, наша жизнь должна быть похожа на торт «Наполеон» — тесто, крем, тесто, крем, а сверху пудра. Если наш торт будет состоять только из одного теста, то он будет невкусный. Если он будет состоять только из одного крема, то он будет слишком приторный. А если тесто будет слоями перемежаться с кремом — тесто-крем, тесто-крем, тесто-крем, а сверху пудра — тогда такой пирог будет сладкий. Тесто — это наши труды, это наши мирские попечения. Если вся наша жизнь будет состоять только из них, то такая жизнь будет несладкой. Если у нас будет только один крем, то есть только одна молитва с утра до ночи, что в нашей жизни фактически невозможно, то это тоже будет неправильно, да и не получится. А у нас всё должно быть гармонично и размеренно — наши труды должны переплетаться с молитвами. Причем не обязательно с продолжительными — можно с совсем краткими: «Господи, благослови. Господи, помоги. Господи, благодарю.» «Отче
наш». Молитва Иисусова. И так наши труды, перемежаясь и переплетаясь с молитвами
это и будет сладкий пирог — для Христа». Я спросил: «А что же такое пудра?» — «А пудра — это смирение. Потому что если труды и молитва будут без смирения, тогда, как говорили оптинские старцы, есть смирение —
всё есть, а нет смирения — ничего нет»

Пояснение к цитате: 

Слова отца Иоанна (Крестьянкина) по воспоминаниям игумена Мелхиседека (Артюхина).

Когда болеем, получаем раны, или к смерти приближаемся и умираем, или терпим недостаток в необходимых потребностях и никого не имеем, кто бы помиловал нас; и если при этом скажем: «Как Бог хочет, так да сотворит с нами», то этим одним посрамлен и побежден будет диавол, враг наш.

Человеческая психология будет продолжать устанавливать сбалансированные отношения с окружающей средой. Когда внешний мир слишком сложен и не может быть изменён, сердце приспосабливается к нему и принимает его. Это похоже на тыкву, раздавленную железом. Внутренняя часть тыквы будет продолжать твердеть и становиться твёрдой, как дерево. Если человек находится в тюрьме и теряет всю свою личную свободу, и если он чувствует, что его жизнь находится под угрозой, он постепенно отказывается от своего достоинства для выживания и угождает пленителям в обмен на ресурсы для выживания.

Но надо идти вперед, не унывать, а делом и с молитвой идти к Богу всю жизнь.
Живи не как хочется, но как Бог велит. А уж так хорошо видишь во всем этом свое бессилие, так легко возникает самоукорение, а за ним и смирение недалеко следует. И надежда одна на Милость Божию остается. А это как раз то, что и надо.

Черт с ними, с проблемами, которым не видать края, с потерями, которые навсегда с тобой, – все можно пережить, со всем можно справиться или на худой конец смириться, если сердце греет любовь.

— Говорят, что русалки — это просто большие рыбы. Они не ведают, что значит «продать».
Но даже эти глупые создания попадались в ловушку любви.

Пояснение к цитате: 

Том 3 глава 51

Между верой теоретической, и той верой, что предстоит обрести, когда оказываешься лицом к лицу с материализовавшимся гипотетическим допущением, лежит непреодолимая пропасть.

Вот представьте стакан. Вода, которую вы в него заливаете — это ваши знания. Постепенно, когда стакан наполняется, через его края начинают выливаться ваши упущенные возможности. Это приводит к недовольству, потере надежды, а в последствии к отчаянию и смирению. Смирению с тем, что ничего нельзя изменить и всё, что происходит вокруг — нам неподвластно.

Пример труда в разуме, возведшего делателя на высоту христианского совершенства низведением в глубину смирения, видим в подвиге блаженного Исидора Александрийского. Он был одним из сановников Александрии. Призванный милосердием Божиим к монашеской жизни, Исидор вступил в иноческое общежитие, бывшее невдалеке от Александрии, и предал себя в безусловное повиновение игумену обители, мужу, исполненному Святаго Духа. Игумен, усмотрев, что от высоты сана образовался в Исидоре нрав надменный и жесткий, вознамерился подействовать против душевного недуга возложением послушания трудного не столько для тела, сколько для больного сердца. Исидор, вступая в общежитие, объявил игумену, что он предает себя ему, как отдается железо в руки ковача. Игумен велел ему встать и постоянно стоять при вратах обители с тем, чтоб он каждому входящему и исходящему поклонялся в ноги и говорил: «Помолись о мне: я одержим бесом». Исидор оказал повиновение игумену как бы Ангел Богу. Пробыв семь лет в этом послушании и предузнав свою кончину из Божественного откровения, Исидор скончался радостно.