Цитаты про террор

51 цитата

Когда же наступили давно обещанные «ночи длинных ножей», мирные граждане, спасенные Гитлером от разрухи, благоразумно заперлись в квартирах, плотно занавесив окна. Они старались не выглядывать даже на лестницу, по которой коричневые преторианцы «красивого Адольфа» волокли вниз окровавленных марксистов и евреев, помышляющих о попытке к бегству.
Берлин выглядел в эти дни, как город, сломленный долгой осадой, после вступления в него неприятельских войск. По улицам холодным сквозняком дул страх.

— Итак, Хуссейн воевал восемь лет, погибло 750 тысяч человек... Между прочим, атаки с применением отравляющих газов происходили с вашего ведома...
— Ну вот, это уж точно теория заговора!
— Да, до прошлого года это и была теория заговора, пока ЦРУ не рассекретило архивы...
— У этих идиотов, что шредера для бумаги нет?! Что?
— Осторожно, русские вторглись в Афганистан. Да вот здесь.
— Надо срочно вмешаться!
— Именно это вы в принципе и сделали: вы вооружили радикальных исламистов...
— Радикальные исламисты? Против русских? Класс! Момент, погодите... Я же борюсь с радикальными исламистами в Иране как против зла?
— Да, но по сравнению с очень плохими русскими, исламисты менее плохие.
— Превосходно! Надо будет поблагодарить одного из главарей, тех, кто воюет за нас в Афганистане. Как уж его зовут?
— Усама бен Ладен!
— Кх... Э-эм... Я потом позвоню!

Пояснение к цитате: 
Программа вышла спустя пару лет после смерти Усама бен Ладена, устроившего в Нью-Йорке теракт 11 сентября и уничтоживший Башни-близнецы.
23.09.2014

Говорят, что в связи с терактами в США произошел перелом в мировой истории. <...> Создан идеологический образ мирового терроризма как некоего мирового врага, якобы угрожающего всей человеческой цивилизации. Бесспорно, мировой терроризм есть факт. <...> Более того, западный мир во главе с США сам осуществляет глобализацию человечества методами террора, являясь образцом для подражания и оправдывая терроризм в глазах террористов. США фактически превратились в мирового и эпохального террориста с претензией на монополию в этом своем качестве.

Большевизм воспринял и продолжал борьбу с партией, всего более выражавшей тенденции мелкобуржуазной революционности, именно с партией «социалистов-революционеров», по трем главным пунктам. Во-первых, эта партия, отрицавшая марксизм, упорно не хотела (вернее, пожалуй, будет сказать: не могла) понять необходимость строго объективного учета классовых сил и их взаимоотношения перед всяким политическим действием. Во-вторых, эта партия видела свою особую «революционность» или «левизну» в признании ею индивидуального террора, покушений, что мы, марксисты, решительно отвергали. Разумеется, мы отвергали индивидуальный террор только по причинам целесообразности, а людей, которые способны были бы «принципиально» осуждать террор великой французской революции или вообще террор со стороны победившей революционной партии, осаждаемой буржуазией всего мира, таких людей еще Плеханов в 1900—1903 годах, когда Плеханов был марксистом и революционером, подвергал осмеянию и оплеванию. В-третьих, «социалисты-революционеры» видели «левизну» в том, чтобы хихикать над небольшими сравнительно оппортунистическими грехами немецкой социал-демократии наряду с подражанием крайним оппортунистам этой же партии в вопросе, например, аграрном или в вопросе о диктатуре пролетариата.

Террористические группировки не любят три профессии: солдат, врачей и учителей...
Солдат они не любят, потому что они сражаются. Учителей они не любят, потому что они дают надежду. Про врачей я вообще молчу. Они заставляют жить тех, кого они пытаются убить.

Террор является средством политической борьбы, в те минуты, когда нормальная борьба политических партий делается невозможной.

Пояснение к цитате: 

По поводу убийства Мирославом Сичинским Анджея Потоцкого

Нельзя пролить болeе человeческой крови, чeм это сдeлали большевики; нельзя себe представить болeе циничной формы, чeм та, в которую облечен большевицкiй террор. Это система, нашедшая своих идеологов; это система планомeрнаго проведенiя в жизнь насилiя, это такой открытый апофеоз убiйства, как орудiя власти, до котораго не доходила еще никогда ни одна власть в мiрe. Это не эксцессы, которым можно найти в психологiи гражданской войны то или иное объясненiе.

Ненависть, с которой Игорь и все остальные относились к Саше, была вполне понятна: сталинский террор убил не только миллионы невинных, но и саму идею коммунизма, навсегда сделав его символом самого страшного режима всех времен.

Нам не нужна сейчас справедливость, идёт война лицом к лицу, война до конца, жизнь или смерть. Я предлагаю, я требую органа для революционного сведения счётов с контрреволюцией.

Хочу тебе, Кирилл, рассказать об одном своем личном свойстве. Это, быть может, самый большой мой секрет. Капиталистические кремленологи до него так и не докопались. Тебе первому откроюсь. Дело в том, что у меня очень сильно развито чувство врага. В жизни и в политике я много раз на него полагался. И никогда не ошибался. Если я чувствую перед собой врага, стараюсь с ним не тянуть. Сразу принимаю меры по его уничтожению. Интересно, что после уничтожения очень скоро выясняется, что он действительно был врагом. Любопытно, правда?

Агрессивный фундаментализм быстро приводит радикально настроенную молодежь к идее террора. Террор — это метод, который нравится всем, кто хочет очень быстро добиться своих целей и заполучить то, чего он желает,  — власть, деньги, оружие. Террор — это попытка малыми средствами добиться больших целей.

— Я одного не пойму — почему они нас обходят?
— Потому что они на войне, а мы на работе.

Пояснение к цитате: 

Про террористов и спецслужбы.

Если в первую чеченскую войну 1994-96 годов госбезопасность пыталась предотвратить разворот России в сторону либерально-демократического развития, политические задачи второй войны были куда серьезней: спровоцировать Россию на войну с Чечней и в начавшейся суматохе захватить власть в России на ближайших (2000 года) президентских выборах.