в столовой:
— У вас салат сегодняшний?
— Я тебе больше скажу, он еще и завтрашний!
Покупатель, недовольный качеством навоза, так и не смог подобрать подходящего эпитета, чтобы охарактеризовать товар.
Когда вы видите, что торговля ведется не по согласию, а по принуждению, когда для того, чтобы производить, вы должны получать разрешение от тех людей, кто ничего не производит, когда деньги уплывают к дельцам не за товары, а за преимущества, когда вы видите, что люди становятся богаче за взятку или по протекции, а не за работу, и ваши законы защищают не вас от них, а их — от вас, когда коррупция приносит доход, а честность становится самопожертвованием, знайте, что ваше общество обречено.
Жизнь не сводится к алгоритму «купил за доллар и продал за два».
— Сколько я могу ему уступить?
— Крайняя уступка – две тысячи. Самая крайняя – две тысячи двести. Если нельзя будет никак иначе – две тысячи пятьсот. Если ты увидишь, что перед тобой сумасшедший, – две шестьсот. Но тогда скажи, что мы будем проклинать его веки вечные.
Тот, кто не умеет улыбаться, не должен заниматься торговлей.
(Человек без улыбки на лице не должен открывать лавку.)
Величина рекламной шумихи вокруг товара обратно пропорциональна его реальной стоимости.
— И завтра на конспиративной квартире нас ждёт засада. Придется отстреливаться. Мы рады в этой тревожной обстановке встретить именно вас.
— Да уж!
<...>
— Они надеются нас взять живьём, дети! Они не знают, что теперь нас трое. Я дам вам парабеллум. Мы будем отходить в горы. Сможете нас прикрыть?
— Не смогу...
— Почему?
— Видите ли, я совершенно не знаком с военным делом, но посильную финансовую помощь я оказать могу.
— Вы верный друг отечества!
— Я думаю, что двести рублей...
— Пятьсот рублей могут спасти гиганта мысли.
— Скажите, а двести рублей не могут спасти гиганта мысли?
— Я полагаю, что торг здесь неуместен!
Трудно продавать эскимосам крем для загара. Даже если это крем самого высшего качества.
Я бы сказал любому ученику высшей школы: «Ходи на уроки экономики». Не важно, чем ты собираешься заниматься в жизни, будет ли это искусство или что-то другое, не пренебрегай уроками экономики. Вы можете сказать: «Я не собираюсь заниматься коммерцией», но если ты занимаешься чем-то, чтобы заработать денег, то ты, в любом случае, имеешь отношение к коммерции. Ты можешь продавать гамбургеры в «Макдоналдсе», но ты занимаешься той же коммерцией.
В том, что ты продаёшь, вовсе не надо смыслить. Именно тогда продаёшь всего успешней. Не видя изъянов, чувствуешь себя свободнее.
А ещё...
— Ладно, мистер Уитвики, вам слово.
— Извините, у меня тут много вещей... Для отчета о генеалогических корнях моей семьи я решил начаты с прапрадедушки. Он был знаменитый человек, капитан Арчибальд Витвики. Очень известный путешественник, он был одним из первооткрывателей Северного Полярного круга, а это что-то. В 1897 он и еще сорок храбрых моряков высадились прямо на лед Арктики. Невероятная история, да? А вот некоторые основные инструменты и приспособления, которыми пользовались моряки 19-го века... Это циркуль, который стоит 80 долларов. Кстати, он продается. Это секстант — 50 баксов, совсем недорого. А вот это клевая штука — очки моего дедушки. Я ещё не назначил им цену, но они видели много замечательного...
— Итак, ты и до его потрохов доберешься? Мистер Витвики, это вам не шоу и не торги. Это одиннадцатый класс. Вряд ли ваш дедушка гордился бы вами в этот момент.
— Я знаю. Простите. Просто всё это пойдет в фонд моей будущей машины. И расскажите приятелям: всё это выставлено на аукционе. Беру чеками, но лучше наличные. А компас был бы прекрасным подарком на день Колумба за 50. Или 40. Ну, лил 30...
— Сэм!
— Простите... К сожалению, мой прапрадедушка, хоты и гений, кончил жизнь в психбольнице. Он ослеп и сошел с ума, рисуя непонятные символы и бормоча о каком-то Ледяном Великане, которого он якобы нашел...
— Так, завтра может быть контрольная! А, может, и не быть. Трепещите сегодня всю ночь.